Вячеслав Филиппов — о том, как решение суда в ФРГ перечеркнуло планы министра экономики и всей коалиции
Вице-канцлер, министр по делам экономики и защиты климата Германии Роберт Хабек (“Зеленые”) 24 октября представил стратегию развития промышленности в федеративной республике. Документ содержит 56 страниц в пяти главах и преследует три цели — сохранить в ФРГ мощную производственную площадку, обеспечить благосостояние и укрепить экономическую безопасность страны.
Входящие в правительство партии (Социал-демократическая партия Германии — СДПГ, “Зеленые” и Свободная демократическая партия — СвДП, либералы) прописали еще в 2021 году в коалиционном договоре: “Мы разработаем стратегию развития промышленности”. Однако по прошествии двух лет после формирования кабмина ничего не происходило, поскольку в коалиции до сих пор слишком велики разногласия по центральным вопросам экономической политики — ниже поясню по каким. В конечном итоге, по выражению местных обозревателей, “мы” превратилось в “я”: Хабек пошел на необычный шаг, по сути ва-банк, и представил документ без координации с партнерами. Это отличает его стратегию от стратегии властей по отношениям с Китаем и национальной безопасности, которая была согласована и принята в правительстве всеми партиями.
Презентуя свои планы, Хабек сказал, что промышленность имеет не только экономическое значение, но вносит “решающий вклад в социальную сплоченность общества и его демократическую стабильность”, а также является “частью идентичности страны”. Одной из целей стратегии он обозначил повышение независимости от “автократий в мире, который становится все более неопределенным”. Министр ратовал за значительное расширение возобновляемых источников энергии, меры по снижению цен на электроэнергию, устранение бюрократических барьеров и быструю реализацию проектов по привлечению квалифицированной рабочей силы в Германию.
Предложенные меры и “долговой тормоз”
Хабек, можно сказать, предложил проводить промышленную политику, опирающуюся в значительной мере на предоставление господдержки. Поскольку энергоемкие компании из-за сложившихся в ФРГ условий (а это, прежде всего, высокие цены на энергоносители, нехватка квалифицированных кадров и чрезмерная бюрократизация) все чаще рассматривают возможность перенести свое производство за рубеж, глава Минэкономики рассчитывает удержать их за счет привлечения госсредств.
Среди мер, на которые он делает ставку: предоставление налоговых льгот и помощи промышленности на общую сумму €50 млрд в ближайшие четыре года, расширение электросетей и инфраструктуры по поставкам водорода, модернизация железных дорог, дорожной инфраструктуры в целом, устранение бюрократических барьеров, ускорение процессов принятия решений и планирования, заключение новых соглашений в сфере торговли и поставок сырья, установление выгодных переходных цен на электроэнергию для энергоемких предприятий в Германии за счет государственных субсидий, предоставление финансовых льгот гражданам, которые хотели бы продолжать работать на пенсии.
Ясно, что реализация всех этих предложений обойдется Германии в десятки миллиардов евро. Хабек даже готов ослабить так называемый долговой тормоз (правило, которое запрещает тратить из бюджета больше средств, чем в него поступает). Конкретно он сказал, что необходимо “перепроверить, соответствуют ли еще духу времени те правила игры в финансовой политике, которые нам даны”. И вот тут усматривается пункт (и не единственный), который имеет в себе конфликтный потенциал. Министр финансов Кристиан Линднер (СвДП), например, категорически против ослабления “тормоза”.
В ФРГ действует закон, который не позволяет кабмину брать слишком много долгов. “Долговой тормоз” был согласован при предыдущем канцлере Ангеле Меркель, но не действовал два года — в 2020 и 2021 годах из-за пандемии COVID-19. Линднер планировал возобновить действие механизма. Однако правила этого “тормоза” могут трактоваться по-разному в зависимости от конъюнктуры, развития ВВП и инфляции. Чем показатели хуже, чем мягче кредитные правила. ФРГ в 2023 году столкнулась с рецессией, инфляцией и снижением покупательной способности населения. В этих условиях увеличение долгов было бы допустимо с точки зрения закона. СМИ еще в ноябре 2022 года писали, что чистый долг Германии может вырасти в 2023 году до €45 млрд.
Снова “больной человек Европы”?
Экономика Германии сейчас находится в серьезном кризисе. Если изначально власти страны исходили из того, что ВВП увеличится по итогам 2023 года на 0,4%, то впоследствии им пришлось пересмотреть прогноз в сторону снижения — до минус 0,4%. В то время как мировая экономика растет, о Германии снова заговорили как о “больном человеке Европы”. Такой ярлык к республике применяли в конце 1990-х — начале 2000-х годов на фоне снижения экспорта и роста безработицы.
Согласно оценке МВФ, в нынешнем году в ФРГ ожидается спад ВВП даже на 0,5%, а темпы инфляции будут равны 6,3%. В конце ноября Федеральное агентство по трудоустройству сообщило, что число безработных в этот месяц увеличилось на 22 тыс. по сравнению с октябрем — до 2,606 млн человек, или 5,6%. По сравнению с прошлым годом оно уже выросло на 172 тыс. человек. “Конъюнктурный застой продолжает оставлять следы на рынке труда в Германии. Безработица и неполная занятость с учетом сезонных колебаний выросли”, — констатировала глава агентства Андреа Налес.
Среди других серьезных проблем германской экономики остается нехватка квалифицированных специалистов. Как отмечается в докладе Торгово-промышленной палаты ФРГ (Deutscher Industrie- und Handelskammertag, DIHK), которая провела исследование среди более 22 тыс. компаний, каждая вторая фирма не может даже частично закрыть свободные рабочие места, поскольку не в состоянии найти подходящие кадры. По данным DIHK, в первую очередь нехватка квалифицированных специалистов наблюдается на промышленных предприятиях, в частности в станко- и машиностроении, на производстве электрооборудования. Однако проблема шире — недостает работников в сфере жилищного строительства, обеспечения безопасности; жалуются на нехватку сотрудников социальные и медико-санитарные службы, клининговые компании, школы и детские сады.
Всего в Германии не заняты примерно 1,8 млн мест. При этом в DIHK предупредили, что проблема нехватки рабочей силы и специалистов в свете демографической ситуации в стране в ближайшие годы усугубится. Ежегодно рабочий рынок лишается около 400 тыс. человек — приходит гораздо меньше людей, чем его покидает, прежде всего в связи с достижением работников пенсионного возраста. Результат нехватки кадров — 32% опрошенных DIHK компаний заявили о желании перенести производство за рубеж, а не инвестировать в Германии, в прошлом году таковых было 16%.
Еще одна проблема ФРГ — высокие цены на энергоносители. Как заявил глава сталелитейной компании Salzgitter AG Гуннар Грёблер, производители важных промышленных товаров, таких как сталь или химикаты, из-за этого могут покинуть страну и Германия столкнется с угрозой постепенной деиндустриализации. По его словам, которые приводит газета Financial Times, ФРГ “рискует потерять всю цепочку создания стоимости” производства.
В Германии, как и во всей Европе, особую обеспокоенность вызывают возможные последствия принятого в США летом 2022 года закона “О снижении инфляции” (IRA). Шольц ранее указывал, что некоторые положения IRA “несовместимы с законодательством о международной торговле и не допускают справедливой конкуренции”, и призывал Вашингтон внести изменения в него. Американский закон предоставляет щедрые субсидии производителям электромобилей, аккумуляторов и энергетического оборудования при условии, что они выпущены в Соединенных Штатах.
Именно за развитие автомобильной промышленности — локомотива германской экономики — опасаются в ФРГ. В конце ноября французский производитель шин Michelin заявил о сокращении в Германии более 1,5 тыс. рабочих мест, в том числе в свете увеличения издержек производства, связанного с ростом цен на энергию. Еще раньше о прекращении производства шин в Фюрстенвальде и закрытии завода в Фульде объявила американская компания Goodyear. Как ожидается, сокращения затронут около 1,8 тыс. рабочих мест.
Стратегия — еще не план
Как минимум два предложения Хабека — субсидирование переходных цен на электроэнергию и возможное ослабление “долгового тормоза” — вряд ли поддержат канцлер Олаф Шольц и Кристиан Линднер. Последний, как я уже упоминал, выступает за соблюдение “долгового тормоза”. Шольц же против установления переходных цен на электроэнергию.
24 октября, выступая на мероприятии промышленного профсоюза IG Metall, канцлер не упомянул ни словом о стратегии Хабека, но лишь сказал, что правительство ожидает “очень большая работа по решению головоломки”. То, что глава Минэкономики представил свой документ, не проработав его с партнерами, означает, что его стратегия — еще не план, который он в состоянии реализовать. Скорее всего, Хабек стремился повысить давление на участников правительства по принципу: у меня есть стратегия развития промышленности, за вами же — предоставить деньги для ее осуществления.
Однако вынудить Шольца и Линднера пойти на уступки “зеленому” министру вряд ли удастся, особенно в свете решения Конституционного суда (ФКС), который 15 ноября признал неправомерным решение кабинета министров перераспределить десятки миллиардов евро из одного фонда в другой и тем самым дал звонкую пощечину канцлеру. Дело в том, что правительство Шольца направило €60 млрд, предназначавшиеся из допбюджета 2021 года для борьбы с коронавирусом, на экологические и климатические проекты — в Климатический и трансформационный фонд (Klima- und Transformationsfond, KTF). Оппозиционный блок Христианско-демократического и Христианско-социального союзов (ХДС/ХСС) счел такой шаг неконституционным и попросил суд проверить его правомочность.
Суть претензий сводилась к необходимости соблюдать строгую фискальную политику Германии. Для особых ситуаций есть исключения, и именно во время пандемии кредиты (даже в таком большом объеме), по мнению правительства, были оправданны. В ХДС/ХСС полагали, что просто так менять статьи расхода запрещено. Конституционный суд встал на сторону истцов.
Как итог 21 ноября Минфин ФРГ практически заморозил немецкий государственный бюджет — запретил всем министерствам и ведомствам брать на себя новые финансовые обязательства, например заключать договоры на реализацию каких бы то ни было будущих проектов или гарантировать поставки (в частности, вооружений) за госсчет. Обслуживать допускается только текущие, заранее утвержденные расходы.
Из-за решения ФКС и, по сути, блокировки им €60 млрд в госбюджете только на следующий год образуется дыра в €17 млрд, отметил Линднер 29 ноября в эфире телеканала ZDF. В свете возникшей ситуации он отправил на пенсию своего госсекретаря по бюджету Вернера Гатцера, который занимал этот пост с 2005 года (с небольшим перерывом в 2018 году). Бюджет на 2024 год еще до сих пор не согласован и будет принят, как уже становится очевидно, с существенной задержкой.
Самое позднее после решения ФКС стало понятно, что теперь в новой стратегии, и не только по развитию промышленности, нуждается не то что сам Хабек, планы которого рассыпались, как замок из песка, но весь “Светофор”. Главными проигравшими в этой новой ситуации бюджетного кризиса являются даже не политики, но компании, предприятия и рядовые жители Германии. Пока же коалиционные партии в раздумьях, где достать деньги и что предпринять, чтобы вернуть изрядно пошатнувшееся доверие избирателей.