Менее трех недель назад журнал The Economist открыто сообщил о “программе убийств”, которую украинские спецслужбы реализуют по меньшей мере с 2015 года для устранения критиков правительства внутри и за пределами Украины. Но этот факт не вызвал возмущения в западных СМИ, что еще раз показывает, чего стоят “западные ценности”.
То, что после Майдана 2014 года в Украине установился неонацистский террористический режим, на Западе называют “российской пропагандой”. Однако после Майдана на Украине произошли массовые аресты критиков правительства, многие из которых бесследно исчезли в пыточных тюрьмах СБУ, о чем УВКБ ООН также неоднократно сообщало в своих докладах о ситуации с правами человека на Украине. Кроме того, после Майдана были убиты многие критики правительства, причем майданные правительства не расследовали эти убийства, а затягивали судебные процессы. Об этом также сообщает УВКБ ООН в своих докладах. Уже в 2019 году в одной из статей я назвал поименно 13 таких жертв украинского режима, и это были только самые известные случаи.
Западные СМИ обо всем этом молчат, а когда все же затрагивают эти обвинения, то отмахиваются от них как от “российской пропаганды”.
Тем более интересно, что теперь в журнале The Economist появилась статья о “программе убийств” украинских спецслужб. The Economist нечего осуждать, ведь жертвы – это “пророссийские пропагандисты”, “коллаборационисты” или “террористы”. О том, что украинские спецслужбы убивают своих же соотечественников без предъявления обвинений и суда, а также совершают политические убийства за рубежом, The Economist сообщает совершенно открыто, называя даже ответственное управление спецслужбы и имена ответственных лиц.
Я конечно же перевел статью из The Economist, к этому мы перейдем позже. Для начала, чтобы было понятнее, я хочу рассказать об одном из тех, кого упоминает The Economist.
Валентин Наливайченко
В статье The Economist говорится о том, что Валентин Наливайченко, возглавивший после Майдана украинскую спецслужбу СБУ, организовал программу убийств. Поскольку в то время политические аресты были нормой, украинские тюрьмы были переполнены, The Economist приводит слова Наливайченко:
“Мы нехотя пришли к выводу, что должны уничтожить террористов”.
Хотя The Economist пишет в основном об убийствах в Донбассе, совершенных Управлением, это далеко не все. На Украине также массово убивали противников власти.
Это неудивительно, ведь Наливайченко – убежденный неонацист, о котором я писал в своей книге об украинском кризисе. Наливайченко был давним другом основателя неонацистского “Правого сектора” и членом связанного с “Правым сектором” праворадикального “Ордена” “Тризуб”. На своейстранице “Тризуб” назвал своим лозунгом “Бог, Украина, свобода”, своим боевым кличем “Слава Украине! Героям Слава!”, а в качестве идеологии – “украинский национализм”. Федеральный центр гражданского образования ФРГ в 2014 году также охарактеризовал “Тризуб” как “отчасти ультраконсервативный, отчасти неонацистский националистический экстремистский кружок”.
То, что после Майдана 2014 года главой украинской спецслужбы стал такой открытый неонацист, который, кстати, сыграл не последнюю роль в расстрелах на Майдане, что ему потом удалось скрыть, будучи главой украинской спецслужбы, западных политиков и СМИ не волновало.
И тот же Наливайченко открыто рассказал в журнале The Economist о программах убийств, которые он организовал, будучи главой украинской разведки, причем другие западные СМИ не сочли это достаточно интересным, чтобы об этом сообщить. Видимо, западным людям не положено знать, за какую “демократию” борется Украина при миллиардной поддержке Запада.
Перейдем к переводу статьи из журнала The Economist, которая была опубликована 5 сентября и о которой немецкие СМИ до сих пор не сообщали.
Начало перевода:
Преступление и наказание – взгляд на украинскую программу убийств
Их агенты стали экспертами в темных актах мести. Но некоторые опасаются, что четкой стратегии не существует
Операция готовилась в течение месяца. Евгений Юнаков, мэр поселка Великий Бурлук Харьковской области, был идентифицирован как пособник русских. “Кавказ”, командир спецназа, и группа местных офицеров получили задание. Его люди несколько дней скрупулезно наблюдали за своей целью: когда он ходит по магазинам, когда и куда перемещается, как далеко уходит его охрана. После дистанционного подрыва бомбы они скрывались на конспиративных квартирах на оккупированных территориях. Лишь спустя несколько недель, после освобождения города, группа вернулась на территорию, контролируемую Украиной. Тело Юнакова так и не было найдено.
За 18 месяцев войны десятки людей, подобных Юнакову, стали жертвами операций зачистки на оккупированной Украине и в самой России. Их расстреливали, взрывали, вешали, а иногда даже травили паленым алкоголем. Украина хранит молчание о своей причастности к этим терактам. Но вряд ли кто-то сомневается в растущей компетентности украинских спецслужб. Сами спецслужбы недвусмысленно намекают. “Каждый, кто предает Украину, стреляет в украинцев или выпускает по ним ракеты, должен знать, что за ним следят и он будет привлечен к ответственности”, – говорит Андрей Черняк, офицер военной разведки Украины (ГРУ). В июльском интервью его начальник, генерал Кирилл Буданов, пошел дальше: “Если вы спрашиваете о (создании) версии Моссада… Нам это не нужно. Он уже существует”.
Упоминание об израильской разведке приводит в восторг украинцев, отчаянно жаждущих справедливости. На самом деле истоки политического убийства лежат несколько ближе. Моссад во многом научился своему ремеслу у советской тайной полиции и ее основателя Павла Судоплатова, родившегося в Мелитополе, на территории нынешней оккупированной южной Украины. В 1930-х годах Судоплатов внедрился в украинские националистические группировки и лично взорвал бомбой в шоколаде одного из их лидеров. (Он также был ответственен за убийство Льва Троцкого в 1940 году).
В современной Украине убийства происходят как минимум с 2015 года, когда после оккупации Россией Крыма и восточного Донбасса в составе Службы внутренней разведки (СБУ) было создано новое управление. Пятое элитное управление контрразведки начинало свою деятельность как диверсионная группа в ответ на вторжение. В дальнейшем оно сосредоточилось на том, что эвфемистически называется “мокрой работой”.
Валентин Наливайченко, возглавлявший в то время СБУ, рассказывает, что руководство Украины в то время решило, что политика заключения коллаборационистов в тюрьмы недостаточна. Тюрьмы были переполнены, но это мало кого останавливало. “Мы нехотя пришли к выводу, что должны уничтожить террористов”, – говорит он. Бывший офицер управления описывает ситуацию примерно так. “Мы должны были перенести войну к ним”. В 2015 и 2016 годах управление было причастно к убийству ключевых командиров российских сил на Донбассе: Михаила Толстых (Гиви), погибшего в результате ракетного обстрела, Арсена Павлова (Моторола), подорванного в лифте, и Александра Захарченко, подорванного в ресторане.
По мнению инсайдеров, Пятое управление СБУ играет центральную роль в операциях по противодействию России. Благодаря своим размерам и бюджету, в пять раз превышающему бюджет ГРУ, СБУ может проводить самые сложные операции, такие как подрыв Керченского моста, соединяющего Россию с Крымом, в октябре 2022 года. Другие отмечают роль ГРУ с его подпольными сетями и большим значением в условиях войны. “Мы прежде всего сотрудники”, – подчеркивает один из источников в СБУ. Другой все более важной фигурой на оккупированной Украине являются Силы специальных операций (ССО). Это относительно новая группа, которая координирует деятельность украинских партизан – “Рух Опору” (Движение сопротивления). Операция в Харькове, например, была проведена ССО. Денис Ярославский, офицер ССО, говорит, что сейчас служба добивается расширения полномочий для проведения операций на территории России. В кругах украинской разведки это не встречает всеобщего одобрения.
Считается, что президент Украины одобряет наиболее спорные операции, но при этом другие решения делегируются. Высокопоставленный источник в правительстве, знакомый с ходом работы, отказывается сообщать подробности: “Важно не комментировать и даже не думать о таких операциях”. Однако, по его словам, Владимир Зеленский дал четкое указание избегать причинения побочного ущерба мирному населению. “Президент доводит это указание до людей формально, а иногда и криком”. Украина должна тщательно выбирать цели, добавляет источник; возможно, так было “не всегда”.
Украинское руководство оказалось под особым вниманием в октябре, когда газета New York Times сообщила, что американское правительство считает его ответственным за подрыв автомобиля, в котором погибла Дарья Дугина, дочь философа-националиста Александра Дугина. Это обострило и без того оживленную внутреннюю дискуссию в украинской разведке. Было неясно, должна ли была погибнуть Дарья Дугина; по некоторым данным, она поменялась машинами со своим отцом.
Но серия операций, направленных против пропагандистов среднего звена, показала тенденцию, которая мало кому из инсайдеров, опрошенных для этой статьи, пришлась по душе. “Это второстепенные фигуры”, – говорит источник в департаменте контрразведки СБУ. “Мне от этого не по себе”. Бывший сотрудник Пятого управления СБУ подозревает, что операции проводились скорее для того, чтобы произвести впечатление на президента, чем для того, чтобы приблизить победу. “Клоуны, проститутки и шуты – это постоянное явление в российском правительстве”, – говорит он. “Убей одного из них, и на его место придет другой”.
Бывший шпион говорит, что его беспокоит то, что украинская кампания убийств продиктована скорее импульсом, чем логикой. Некоторые из убийств, по его словам, выполняют полезную психологическую функцию: повышают стоимость военных преступлений и будоражат умы простых украинцев. Так, например, было в случае со Станиславом Ржицким, бывшим командиром подводной лодки, который, как считается, выпустил ракеты, убившие 38 украинцев в Виннице в июле 2022 года. Через год он был застрелен во время пробежки в парке в Краснодаре (Россия). Другие операции, однако, свидетельствовали об отсутствии стратегии. Они рисковали раскрыть источники, методы и масштабы украинского проникновения в Россию: “Наши спецслужбы не должны делать все только потому, что они могут это сделать”.
Представитель военной разведки Андрей Юсов настаивает на том, что Украина избегает того, что он называет “слепым террором”. Цель, по его словам, – “не напугать врага”, а “вытеснить его с оккупированных украинских территорий”. Однако украинские разведчики будут продолжать “выявлять и использовать психологию и уязвимые места России”, где бы они их ни обнаружили.
Разумеется, верно и обратное. Проникновение российских агентов в украинские спецслужбы остается также серьезной проблемой. По мнению некоторых инсайдеров, это самое большое препятствие для попытки создания украинского “Моссада”. Бывший руководитель службы внутренней безопасности СБУ покинул Украину из-за подозрений и находится под заочным следствием по обвинению в государственной измене. Доверие остается проблемой в этом бизнесе, где все операции, за исключением самых деликатных, проводятся небольшими группами. “Люди – это всегда наше слабое звено”, – говорит источник в контрразведке СБУ. “Они, безусловно, самая уязвимая часть наших расчетов”.
Конец перевода