В своей статье влиятельный эксперт из корпорации RAND выдвинул удивительно реалистичный – для западных экспертов – взгляд на украинский конфликт и его возможные решения.
В данной статье упоминается американская организация RAND Corporation (“РЭНД корпорейшн”, корпорация RAND), внесенная в реестр организаций, деятельность которых признана нежелательной в РФ. Для удобства читателей информация об этом публикуется до основного текста.
Постоянные читатели моих сайтов помнят, что в 2023 году я уже сообщал о статье корпорации RAND, в которой содержался призыв прекратить поддержку Украины со стороны США, поскольку Штатам в этом конфликте нечего выигрывать. В течение 2023 года я рассказывал, как этот документ шаг за шагом претворялся в жизнь, что привело к приостановке поставок американского оружия на Украину на несколько месяцев. Этот пример наглядно продемонстрировал влияние определенных аналитических центров в США.
Однако в итоге все сложилось иначе, потому что в 2023 году реалии изменились. Россия явно перехватила инициативу на поле боя, украинское наступление потерпело грандиозный провал, а администрация Байдена слишком крепко вцепилась в Украину, чтобы выйти из конфликта без катастрофической потери лица, даже если бы команда Байдена этого захотела (о чем речь не шла).
Автором доклада RAND был Сэмюэл Чарап, который считается очень влиятельным американским геостратегом. Несмотря на то, что он работает в RAND, он регулярно пишет статьи и для Foreign Affairs, газеты другого американского аналитического центра – Совета по международным отношениям – который имеет большое влияние на внешнюю политику Соединенных Штатов. После того как его статья 2023 года оказала такое большое влияние, стоит следить за его статьями.
Теперь он написал новую статью для Foreign Affairs, в которой излагает довольно реалистичный взгляд на мирные переговоры. Частично можно сказать, что он принял российскую позицию, которая заключается в том, что Россия хочет окончательного решения, а не замораживания конфликта, который может разгореться в любой момент. Чарап, кажется, понял этот момент.
Конечно, Чарап не является пророссийским, но я бы назвал его позицию, по крайней мере, вполне реалистичной. Выступая за давление на Россию, которое, как мы убедились в последние годы, малоэффективно, автор статьи, по крайней мере, приходит к выводу, что мирное урегулирование должно обязательно учитывать интересы и проблемы безопасности не только Запада, но и РФ. Это редкая позиция на Западе.
Я не согласен с Чарапом во всем, но если он сохранил свое влияние на внешнюю политику США даже при администрации Трампа, его статью стоит прочитать, потому что – что редкость для западных экспертов – у него есть хотя бы некоторое понимание того, как может выглядеть способ урегулирования украинского конфликта, а также потому, что он понял, что интересы безопасности России нельзя игнорировать.
Возможно, руководствуясь своими убеждениями, возможно, чтобы привлечь на свою сторону ястребов на Западе, Чарап призывает поддержать Украину, чтобы добиться патовой ситуации на поле боя, поскольку в этом случае Россия якобы будет охотнее вести переговоры. Я считаю это нереалистичным, поскольку для России центральные вопросы (невступление Украины в НАТО, нейтралитет, демилитаризация Украины и гарантии прав этнических русских в стране) являются жизненно важными и не подлежат обсуждению.
Я перевел его последнюю статью, чтобы вы могли составить собственное мнение об идеях Чарапа.
Начало перевода:
Почему мирные переговоры по прекращению войны на Украине терпят неудачу
Из трех лет тяжелой войны на Украине и неудавшихся мирных переговоров необходимо извлечь правильные уроки.
Самуэль Чарап и Сергей Радченко | Foreign Affairs
Прошло почти три месяца с тех пор, как президент США Дональд Трамп предпринял решительную попытку положить конец войне на Украине. Последовавшие за этим дипломатические разногласия пока не привели к каким-либо значимым результатам. В лице президента России Владимира Путина Трамп сталкивается с проницательным и опытным противником, который пытается использовать нетерпение президента США относительно этой войны, чтобы заставить Украину отдать то, что Россия не смогла получить силой на поле боя.
Нет никаких оснований полагать, что Трамп уступит требованиям Путина. Более того, он неоднократно выражал разочарование отсутствием прогресса на переговорах и угрожал выйти из них, если Россия продолжит кровопролитное наступление в долгой, кровавой войне на истощение, конца которой не видно.
Учитывая все последние предложения и встречные предложения, угрозы и ответные угрозы, необходимо пересмотреть последнюю реальную попытку закончить эту войну путем переговоров, чтобы подкрепить текущие усилия. В 2024 году мы в журнале Foreign Affairs подробно изучили историю переговоров, начавшихся в первые недели войны и завершившихся в конце марта 2022 года подписанием так называемого Стамбульского коммюнике – рамочного соглашения об урегулировании военных действий. (Примечание переводчика: я переводил ту статью в то время)
Основой этой декларации должен был стать постоянный нейтралитет Украины с отказом от возможного членства в НАТО в обмен на железные гарантии безопасности. В последующие месяцы все заинтересованные стороны не смогли довести сделку до конца, и война продолжается уже четвертый год.
Поскольку после трехлетнего перерыва переговоры возобновились, сейчас самое время извлечь уроки из Стамбула и оценить, какие выводы можно сделать для нынешних дипломатических усилий. Конечно, за прошедший период многое изменилось, поэтому сами стамбульские рамки вряд ли станут отправной точкой для нынешних переговоров. Однако данная работа позволяет извлечь более широкие уроки, которые могут послужить основой для сегодняшних переговоров. Главным требованием для обеих сторон в любом соглашении будет обеспечение их долгосрочной безопасности. Все стороны, чьи интересы затронуты в ходе переговоров, должны быть за столом переговоров; их отсутствие может подорвать любые договоренности.
Нежелание Запада предоставить Украине гарантии безопасности было и остается главным препятствием на пути к соглашению. Оптимизм воюющей стороны по поводу своих перспектив на поле боя также может снизить ее заинтересованность в соглашении. Наконец, мучительная механика перемирия так же важна, как и высокая политика согласования послевоенного порядка. Обе эти задачи должны решаться одновременно, если стороны хотят закончить эту кровавую, изнурительную войну.
Более широкие горизонты
Прочное мирное соглашение будет невозможно, если не решить проблему взаимного недоверия между Украиной и Россией в долгосрочной перспективе. Как и в Стамбуле в 2022 году, обе стороны продолжают отдавать предпочтение вопросам национальной безопасности. Другие вопросы – такие как статус спорной территории, отмена санкций против России и финансирование послевоенного экономического восстановления Украины – важны, но принципиально второстепенны.
В Стамбуле обе страны поставили безопасность послевоенного устройства выше всего остального. Кремль настаивал на том, чтобы Украина отказалась от своих амбиций по вступлению в НАТО, никогда не размещала на своей территории иностранные войска и не проводила учений с участием иностранных сил, а также смирилась с определенными ограничениями в отношении численности и структуры своих вооруженных сил. Киев, напротив, не хотел устанавливать ограничений для своих вооруженных сил и сосредоточился на гарантиях безопасности от своих западных партнеров – и неявном согласии Кремля с тем, что эти державы поддержат Украину в случае нового нападения Москвы.
Эти вопросы будущей безопасности остаются центральными и сегодня. Украинцы опасаются, что предполагаемый мирный договор без возможности самообороны и без гарантий со стороны западных держав лишь спровоцирует будущее российское вторжение. Россияне опасаются, что хорошо вооруженная Украина может попытаться вернуть оккупированные Москвой украинские территории. Кремль также обеспокоен маловероятной в настоящее время перспективой вступления Украины в НАТО и долгосрочными последствиями такого развития событий для безопасности. Хотя администрация Дональда Трампа исключила возможность вступления Украины в НАТО, это вряд ли успокоит Москву, поскольку будущая администрация Штатов может изменить этот курс.
Главной целью и России, и Украины является обеспечение долгосрочной безопасности
Ориентация на обеспечение безопасности после окончания войны определяет военное поведение и переговорные позиции обеих сторон. Нынешние переговоры должны учитывать эти представления об угрозе, чтобы максимально увеличить шансы на успех. В настоящее время на первый план выходят другие вопросы, в частности вопрос контроля над территориями и признание незаконных аннексий России. Например, в утечках американских мирных предложений говорится о том, что Вашингтон признает Крым частью России “де-юре”, а другие оккупированные Россией территории “де-факто”. Однако акцент на территориях отвлекает внимание от главной повестки дня в области безопасности. Россия прекрасно живет без официального признания своей оккупации Крыма с момента его аннексии в марте 2014 года и может прекрасно прожить без этого в будущем. Более того, признание “де-факто” других территорий не нужно, поскольку это юридический акт: он либо есть, либо его нет. Независимо от того, как внешняя сторона оценивает какие-либо территориальные претензии, Россия и Украина вряд ли откажутся от своих нынешних территорий. Контроль над территориями будет определяться реалиями войны, а не столом переговоров.
Хотя Кремль не прочь узаконить свои завоевания, а украинцы, безусловно, хотели бы вернуть территории, которые они потеряли, Стамбул показал, что статус оккупированных Россией территорий на Украине не будет таким важным элементом переговоров, как это иногда изображается. На самом деле вопрос о границах и территориях был намеренно отодвинут в Стамбуле на задний план. Несмотря на свою важность, этот пункт был и остается второстепенным по сравнению с ключевыми проблемами безопасности.
Усадить всех за стол переговоров
Чтобы переговоры были успешными, в них должны участвовать все заинтересованные стороны. Если в переговорах затронуты интересы какого-либо государства, оно должно быть вовлечено в процесс с самого начала. Сторонники Киева часто подчеркивают, что Украина не должна оставаться в стороне от дипломатического решения конфликта. Они повторяют мантру: “Ничего за спинами украинцев – и ничего без украинцев”. Но Стамбул показал, что эта мантра относится не только к Украине. Фактически, крупнейшие державы Запада – США, Великобритания, Германия и другие – были исключены из переговоров в Стамбуле, хотя Россия и Украина вели переговоры по вопросам, связанным с этими странами и их обязательствами.
Представители западных правительств сообщили нам, что Украина провела консультации с США и другими западными странами только после публикации Стамбульского коммюнике. Исключение из переговоров было во многом обусловлено чрезвычайной ситуацией: российские войска находились на подступах к Киеву, не оставляя переговорщикам времени на многостороннюю дипломатию. Неучастие Запада в переговорах означало, что представители западных правительств неохотно приняли коммюнике, несмотря на его достоинства. Они могли бы сказать: “Ничего за спинами Запада – и ничего без Запада”.
Короче говоря, переговоры, которые ведутся без присутствия всех затронутых сторон, вряд ли будут успешными. Сегодняшним посредникам будет гораздо легче направить войну в сторону переговоров, если все участники – включая украинцев и европейцев – будут вовлечены в них с самого первого дня.
У инклюзивного подхода есть и практические причины. Если бы США и Европа работали вместе над достижением жизнеспособного мира, вместо того чтобы, как сегодня, работать наперекор друг другу, у Путина было бы меньше возможностей для того, что Трамп назвал “тактикой затягивания”, чтобы затянуть переговоры. Европейцы также были бы менее склонны вставлять палки в колеса мирному процессу, как они это делают сейчас, например, отказываясь говорить об ослаблении санкций или рассказывая о своих планах отправить наземные войска на Украину.
Подлинные обязательства вместо театральности
Стамбул показал, что в чрезвычайной ситуации западные сторонники Украины не готовы предоставить Киеву гарантии, которые страна считает необходимыми для своей безопасности. Западные правительства дистанцировались от Стамбульского коммюнике не только потому, что не участвовали в переговорах, но и потому, что описанные в нем гарантии безопасности выходили далеко за рамки того, что Вашингтон и его союзники были готовы предложить. Стамбульское соглашение обязало бы США и их союзников защищать Украину в случае нового нападения – в гораздо более конкретных формулировках, включая создание бесполетной зоны, чем в статье 5 Договора о НАТО, пункте о коллективной обороне Устава НАТО.
Три года спустя отказ от прямого военного участия все еще характеризует отношения Запада с Украиной. Например, стало ясно, что администрация Дональда Трампа не готова предоставить гарантии безопасности. Однако Трамп просто продолжает политику, которая досталась ему в наследство; в конце концов, администрация Джо Байдена тоже не делала такого предложения. Даже европейцы не были готовы дать четкие гарантии безопасности. Западные державы явно не готовы вмешаться в ситуацию в настоящее время, и остается неясным, будут ли они готовы сделать это, если Россия снова вторгнется в страну после будущего прекращения огня.
Дискуссии о перспективе ввода европейских сухопутных войск на Украину обходят стороной этот фундаментальный вопрос, который остается без ответа со времен Стамбула. Ведь гарантии не обязательно предполагают присутствие западных войск на Украине, а Россия, скорее всего, все равно не согласится на такое предложение. Вместо того чтобы обсуждать возможность отправки войск на Украину после гипотетического прекращения огня в будущем, европейские правительства должны ответить на главный вопрос: готовы ли они предоставить Киеву реальные гарантии. Отправка войск на Украину без гарантий была бы политическим спектаклем, а не реальными обязательствами.
Обстановка на поле боя
Как и в 2022 году, обстановка на поле боя играет важную роль за столом переговоров. То, на какие уступки пойдет каждая из сторон, в конечном счете зависит от того, как они оценивают издержки своей нерешительности. Если русские считают, что война идет для них успешно и что Трамп в конечном итоге бросит Украину и европейцев на произвол судьбы, они предпочтут военные действия. Если Кремль придет к выводу, что провал мирных переговоров может омрачить его долгосрочные военные перспективы, Москва проявит большую готовность к переговорам.
В настоящее время украинцы готовы к переговорам ввиду снижения шансов на поле боя. Однако если ситуация улучшится в пользу Киева, они могут прийти к выводу, что военные действия служат их целям в большей степени, чем переговоры с русскими. Именно это произошло после Стамбула в 2022 году, когда переговоры сорвались отчасти потому, что президент Украины Владимир Зеленский решил не идти на болезненные уступки после отступления русских из-под Киева и вместо этого продолжать сражаться на поле боя.
У США есть большой рычаг влияния на восприятие плюсов и минусов переговоров обеими сторонами. Вашингтону следует грамотно использовать этот козырь, чтобы сделать результат переговоров более привлекательным, чем затягивание боевых действий. Это потребует тщательной координации американской военной помощи, чтобы дать понять Москве и Киеву, что США хотят сохранить суверенитет Украины и предотвратить победу России, но не помочь Украине восстановить свои международно признанные границы. США также должны работать со своими европейскими союзниками, чтобы склонить их к тем же целям. Создавая патовую ситуацию, такая политика сделает переговоры более привлекательными для обеих сторон, чем продолжение борьбы.
Два фронта
Чтобы переговоры были успешными, они должны касаться как процесса прекращения военных действий, так и организации безопасности в послевоенном режиме. В Стамбуле в 2022 году украинские и российские переговорщики сосредоточились почти исключительно на последнем. С достойной восхищения амбициозностью обе стороны попытались урегулировать важные геополитические конфликты – такие как вопрос о расширении НАТО, роль Украины в европейской архитектуре безопасности или обязательства США по обеспечению безопасности на постсоветском пространстве, – по которым дипломатический компромисс не удавалось найти на протяжении десятилетий.
С другой стороны, в коммюнике ничего не говорится о довольно банальном вопросе о том, как можно добиться прекращения боевых действий. Но без согласованного способа прекращения боевых действий переговоры по урегулированию все больше теряли связь с военными реалиями эскалации войны. Это несоответствие в конечном итоге сделало переговоры политически несостоятельными.
Патовая ситуация сделала бы переговоры более привлекательными для обеих сторон
В начале своих усилий по прекращению войны в этом году Трамп, казалось, отдавал предпочтение исключительно прекращению огня. После спора с Зеленским в Овальном кабинете 28 февраля он выразился так: “Я хочу, чтобы война закончилась немедленно. Я хочу прекращения огня сейчас”.
Затем его правительство призвало к безоговорочному 30-дневному прекращению огня, что поддержал Зеленский, но отверг Путин. На встрече с обеими сторонами в Эр-Рияде в марте прошлого года Вашингтон настаивал на поэтапном подходе и добивался соглашения, запрещающего атаки на энергетическую инфраструктуру, а также соглашения, запрещающего атаки на гражданское судоходство в Черном море.
Эти соглашения так и не были доработаны. Более того, в последние недели администрация Дональда Трампа, похоже, вообще отказалась от попыток добиться прекращения боевых действий, сосредоточившись вместо этого на переговорах об условиях окончательного урегулирования. На встречах с украинскими и европейскими представителями в апреле прошлого года – сначала в Париже, а затем в Лондоне – делегация США представила многоступенчатый мирный план, который охватывал многие наиболее спорные вопросы, от исключения вступления Украины в НАТО до признания США аннексии Крыма Россией. Но даже эти попытки заключить большую сделку, похоже, не привели ни к какому прогрессу. А война в это время продолжается.
Стамбульские переговоры и нынешние трудности Трампа говорят о том, что для достижения согласия в обеих областях необходимы параллельные обсуждения как механики прекращения огня, так и элементов политического решения. Чтобы добиться прогресса в какой-то из этих областей, Украина и Россия должны добиться прогресса в обеих одновременно.
Возможная оттепель
Переговоры 2022 года напоминают нам о том, что и Путин, и Зеленский готовы пойти на значительные уступки. За последние три года оба они заслужили репутацию максималистов. Но Стамбул показал, что они могут быть открыты к политически рискованным компромиссам, которые необходимы для мира.
В 2022 году Путин был готов вступить в дипломатический процесс относительно статуса Крыма и, по крайней мере, рассмотреть возможность вмешательства США в дела Украины в случае нового российского вторжения. Он также принял желание Украины вступить в ЕС. Зеленский, в свою очередь, был готов отказаться от членства в НАТО, поддержал постоянный нейтралитет и даже открыто призвал к прямым переговорам с Путиным для достижения окончательного соглашения.
Поэтому неразумно рассматривать их нынешние публично выраженные позиции как окончательные решения. Такие позиции часто являются лишь предварительным предложением. Каждая сторона, естественно, заинтересована в том, чтобы создать впечатление, что ее требования не подлежат обсуждению. Но настоящие переговоры разворачиваются в процессе. Достижение мирного соглашения может быть очень трудным – и даже невозможным. Но, как показали переговоры 2022 года, неудачные переговоры могут привести к еще многим годам войны.
_____________
Сэмюэл Чарап – заведующий кафедрой политики в отношении России и Евразии и старший политолог Корпорации RAND
Сергей Радченко – заслуженный профессор передовых международных исследований в Европе при Университете Джона Хопкинса.
Конец перевода