Я постоянно утверждаю, что жизнь в Германии весьма скромная и даже бедная. И здесь я покажу вам ситуацию в Германии на основе статьи лояльных правительству немецких СМИ, которые в иных случаях всегда с восторгом воспевают сообщения федерального правительства.
Я уже не раз писал о том, что жизнь в Германии и Европе не так хороша и благополучна, как многим кажется. Хотя постоянно слышишь, что средняя зарплата в Германии составляет около 3 тысяч евро (примерно 300 тысяч рублей), что звучит как огромная сумма, на самом деле это не такие уж большие деньги для Германии.
Это объясняется двумя причинами: во-первых, эта цифра – брутто, то есть из нее вычитаются все налоги, после чего остается только около 2 тысяч евро. Вторая причина – высокая стоимость жизни, ведь в Германии большинство людей (в том числе и пенсионеры) живут в съемном жилье, а за квартиру в небольшом городе придется заплатить около тысячи евро. К этому добавляются высокие сопутствующие расходы на жилье, которые также составляют несколько сотен евро в месяц. Поскольку общественный транспорт и бензин в Германии стоят в разы дороже, чем в России, у большинства немцев денег на жизнь не больше, чем у большинства жителей России. Я уже не раз писал об этом, примеры можно найти здесь и здесь.
Сейчас я переведу для вас очень длинную статью из немецкого журнала Spiegel, который является одним из самых громких антироссийских и проамериканских пропагандистских каналов в Германии. Обычно в Spiegel всегда можно убедиться в том, что все не так уж плохо, и в основном он более или менее цитирует “истории успеха” от немецкого правительства.
Поэтому я был удивлен, когда увидел в Spiegel очень длинную статью о нехватке жилья в Германии. Поскольку меня обвиняют в том, что я являюсь российским пропагандистом, я привожу здесь не свое мнение или анализ, а оригинал статьи в Spiegel:
Абсурдные затраты на строительство, высокая арендная плата – как жилье становится кошмаром для немцев
Таунхаусы не по карману даже людям с высокими доходами, жилая площадь для семей в крупных городах практически отсутствует. Многие немцы чувствуют себя неудачниками. Репортаж из зоны конфликта. История на обложке SPIEGEL.
Поначалу казалось, что Филипп и Анна Якоби* наконец-то нашли себе место под солнцем на рынке недвижимости, превратившись из арендаторов в собственников. Два учителя уже давно искали недвижимость в своем районе Кельна. Ничего грандиозного, ничего особенного. Просто собственный дом для них и их дочери.
Они уже нашли дом в районе Кельн-Лонгерих, который их вполне устраивал. Он был не отремонтирован, местами обветшал, но зато находился недалеко. А самое приятное: цена на него была снижена. Вместо 569 тысяч евро владелец вдруг захотел всего 450. То, что раньше казалось недостижимым, теперь стало почти доступным. Так думала семья Якоби. В конце концов, у Филиппа и его жены есть хорошие и надежные доходы.
Они начали подсчитывать. Помимо стоимости покупки самого дома, им необходимо было собрать 200 тысяч евро на ремонт. При нынешних процентных ставках и наличии собственного капитала ежемесячный платеж по кредиту составит около 2,5 тысяч евро.
2,5 тысячи евро. Это было слишком много для семьи Якоби. Несмотря на более низкую цену на сам дом, несмотря на два дохода, им не хватает даже на такой старый дом на окраине Кельна. “Вообще-то это безумие”, – говорит Филипп Якоби.
Остается только одно: разочарование.
———————-
Другой стороне рынка недвижимости солнце тоже давно перестало светить: для тех, кто владеет недвижимостью, чья гордость – собственный маленький домик.
Как сообщает агент по недвижимости из Гамбурга Дане Дёрферт, тех, кто пытается продать свой собственный дом, особенно если он не был отремонтирован, часто ждет неприятный сюрприз. Многие объекты недвижимости стремительно обесцениваются, и желаемые цены становятся нереальными. Потому что, во-первых, выросли процентные ставки, что сокращает бюджеты покупателей, а во-вторых, состояние дома с точки зрения ремонта стало важным критерием для многих заинтересованных лиц. Таким образом, только что ценная в плане продажи недвижимость быстро становится проблемной.
Многие домовладельцы еще помнят о рекордных ценах прошлых лет, знают, что сосед еще несколько лет назад обогатился на продаже своего дома, и теперь с трудом воспринимают новые реалии. Дёрферт может рассказать о горьких беседах с продавцами, которые слишком долго держались за свои ценовые фантазии, пока в конце концов не согласились на большую уценку, испытав сильное разочарование. “Отчаяние очень велико”, – говорит брокер. “Некоторые люди считают, что их лишили дела всей их жизни, поскольку они упустили хорошие годы”.
Остается только одно: отрезвление.
———————-
Счастливы ли те, кто просто снимает жилье? Было бы неплохо. Об этом может рассказать Раффаэль Фридрих*. Этот госcлужащий живет со своей партнершей и двумя маленькими детьми в арендованной квартире площадью 40 кв. м на юго-востоке Берлина. Слишком маленькая, слишком тесная.
Семья ищет трехкомнатную квартиру. Они подали заявки на более чем 500 предложений, просмотрели более 40 объектов – безуспешно. В большинстве случаев предпочтение отдавалось тому, у кого больше заработок.
“Это очень неприятно”, – говорит Фридрих. Тем временем он и его партнерша прекратили поиски. Теперь они живут в двухкомнатной квартире своего знакомого. Передвижение между квартирами, по его словам, очень утомительно. “Но в данный момент, к сожалению, рынок не предлагает нам альтернативы”.
Остается только одно: обреченность.
Добро пожаловать в зону конфликта за жилье! Добро пожаловать на рынок, где каждый борется с каждым, арендатор против арендодателя, покупатель против продавца, корпорации против семьи, охотники за квартирами против агентов по недвижимости – и государство против всех, по крайней мере, если судить по опросам.
Если вы хотите узнать, как обстоят дела в этой стране, достаточно послушать, как люди рассказывают о своей жилищной ситуации. Какой тон там сейчас царит. Какая агрессия. А местами – безысходность.
Для одних растет арендная плата, для других – процентные ставки. Расходы растут для всех. В сельской местности цены на жилье резко падают и уничтожают многие тщательно просчитанные планы по обеспечению старости. В городах все больше людей борются за все более скудную жилплощадь.
Жилищный вопрос давно стал политической проблемой, причем проблемой многолетней давности. Но в последние два года недовольство внось существенно возросло. Обида на то, что упущены возможности, разочарование от невозможности осуществить задуманное перерастает в отчаяние. Разочарование в жилищных вопросах, которое чувствуется уже везде, достигло новой ступени.
В чем же причина этого? Практически все текущие политические кризисы оказывают давление на и без того напряженную ситуацию на рынке жилья. Война России против Украины приводит к росту цен на энергоносители и повышению цен на отопление. Инфляция приводит к росту процентных ставок и, соответственно, финансовых расходов. Климатическая политика удорожает строительство и реконструкцию. Миграция населения увеличивает спрос на доступное жилье.
Эти кризисы можно ощутить в собственной квартире, в собственном доме, в счетах за коммунальные услуги и в ежемесячном взносе за квартиру или кредит. Ощутимо. Угрожающе.
Жилье – это не просто потребность. Оно экзистенциально. Конечно, не каждый гражданин боится оказаться на улице, но даже вопрос о том, хватит ли денег на оплату счетов за мазут, используемый для отопления, может не дать человеку покоя.
Многие люди разделяют ощущение того, что они живут не так, как заслуживают, что они чувствуют себя приниженными гражданами. Жилищное счастье уже не достигается простым трудолюбием, за него нужно бороться. Рынок недвижимости – это уже не рынок, а арена.
Жилищная борьба захватывает суды. Чаще всего в местных судах рассматриваются дела, касающиеся съемного жилья, в 2022 году было рассмотрено 175 290 таких дел. Ассоциация собственников жилья Haus & Grund отмечает, что судебные разбирательства проходят все более напряженно. Возникают “более жесткие споры”.
———————-
По мнению Йенса Беккерта, директора Института изучения общества имени Макса Планка в Кельне, участившиеся конфликты отражают все большее состояние неуверенности в обществе (см. интервью на стр. 16). Можно делать в жизни все правильно, ни в чем не быть виноватым. “И все равно остается ощущение, что ты никогда не сможешь достичь того, чего достигли твои родители, чего ты вообще-то заслуживаешь”.
По словам Беккерта, эта проблема вызывает разочарование и отчаяние у представителей высшего среднего класса. Он настоятельно призывает государство к более активным действиям, к “жилищному удару” с сотнями тысяч новых зданий, финансируемых государством. В противном случае, говорит социолог, “мы говорим об обнищании. И тогда возникает вопрос о политической стабильности”.
Это вопрос фундаментальный. Что значит социальная рыночная экономика, когда под угрозой оказывается такая базовая потребность, как жилье. Чем грозит политика, когда значительная часть населения чувствует себя бесправной, разочарованной, отчасти обманутой? Какую роль должно играть государство на рынке недвижимости, насколько необходимо его регулирование и управление? Нужен ли своего рода жилищный социализм или, говоря более современным языком, ориентация на общее благо?
Здесь обсуждаются большие вопросы. У дверей квартиры, через садовый или строительный забор, с балкона.
Если сойти на трамвайной остановке Альтэ Хайдэ в Ганновере и свернуть за угол, то очередь можно увидеть издалека: ветхое сборное здание возвышается почти над всеми остальными домами района Залькамп с его чередой многоквартирных башен. На многих балконах валяется хлам, с фасадов отслаивается штукатурка. До того, как коридоры в подвале стали закрываться, наркоторговцы использовали их для своего бизнеса.
Сотрудник частного охранного предприятия скучающе стоит рядом. Жители сообщают, что он все равно ничего не может сделать. Говорят, что постоянно горят мусорные баки и происходят драки. Милиция приезжает несколько раз в неделю.
Те, кто не может найти себе место где-то еще, живут в очереди. Об этом свидетельствуют топологические данные 2022 по району Залькамп. Доля населения, зависящего от материальной помощи, таких как пособие для граждан или социальная помощь: 29%. Уровень безработицы: 12,4%. Население с миграционным бэкграундом: 60,1%. Доля детей и молодежи: 22,1%. Все это намного выше среднего по Ганноверу.
Сюзанна, чья фамилия здесь не играет роли, живет в этом комплексе вместе со своим 14-летним сыном уже много лет. За квартиру платит государство. Условия, по ее словам, плохие: протекающие окна, грязь на лестничной клетке, древняя электрическая система, которая то и дело выходит из строя. В прошлое жаркое лето ситуация была особенно тяжелой: сначала на шести верхних этажах некоторое время не было воды, так как давление в старых трубах было недостаточным, затем вышел из строя лифт, и пожилые жители не могли покинуть свои квартиры. Поэтому им пришлось таскать наверх ящики с водой. “Все здание просто труха” – горько смеется она.
В последние годы жильцам неоднократно сообщали, что в ближайшее время здесь будет проведена реконструкция. С 2009 года район Залькамп является частью федеральной государственной целевой программы “Социальный город”. Целью программы является устранение “плачевного состояния города”. Соседние жилые дома уже отремонтированы. До сих пор никто не решился взяться за очередь.
Вместо этого раз за разом менялись владельцы, каждый раз получая кругленькую сумму: профсоюзный холдинг BGAG продал компании Cerberus, та продала Pirelli, после чего владельцем стала компания Deutsche Wohnen, которая в свою очередь была поглощена компанией Vonovia в результате миллиардной сделки в 2021 году. И вот теперь крупнейшая в Германии жилищная группа также хочет как можно быстрее избавиться от недвижимости. В распоряжении SPIEGEL оказался проспект продаж компании.
Vonovia через свою дочернюю компанию Deutsche Wohnen заявила, что постоянно проверяет, не может ли кто-то другой стать лучшим владельцем. Объекты в Ганновер-Залькамп действительно выставлены на продажу. “Это ничего не меняет в плане ремонта и нашего понимания того, что район должен быть удобным для жизни наших арендаторов”, – заявляют в компании. Во всех зданиях выполняются обязательства по обслуживанию. Если что-то не работает, это устраняется на месте. Так было и в Залькамп прошлым летом, когда одновременно вышли из строя насосная система для водоснабжения и лифты”.
Vonovia уже несколько месяцев страдает от роста процентных ставок на строительные работы. Компания вынуждена продлевать истекающие кредитные договоры с кредиторами на худших условиях. Поэтому в конце января менеджеры компании объявили о прекращении всех новых строительных проектов. Теперь они хотят отказаться от пакетов недвижимости на сумму около 13 миллиардов евро. Предполагается, что это позволит сократить долги.
О реконструкции огромного панельного здания не может быть и речи, тем более что затраты вряд ли удастся окупить за счет повышения арендной платы. Государственная программа “Социальный город” также не поможет, поскольку предоставляемые субсидии слишком малы.
Шок от процентных ставок ставит в затруднительное положение крупные жилищные компании по всей стране. Те, кто не может позволить себе обслуживание, зачастую хотят лишь продать жилье. Например, компания LEG, второй по величине после Vonovia арендодатель в Германии, хочет одним махом распродать более 5 тысяч квартир в неблагоприятных районах. Adler Gruppe продает проекты в Берлине.
Страдают те, кто не может защитить себя: малообеспеченные квартиросъемщики, социально незащищенные, многие пенсионеры. Конечный пункт – дом в аварийном состоянии. Куда им еще податься?
Ещё в 80-х годах в старой Федеративной Республике насчитывалось около четырех миллионов объектов социального жилья. В настоящее время в Восточной и Западной Германии их всего 1,1 миллиона – при более чем одиннадцати миллионах семей, имеющих право на получение жилья. На последствия такого несоответствия жалуются даже самые бескомпромиссные менеджеры по недвижимости. “Целые районы находятся под угрозой обрушения, потому что в них ничего не вкладывается”, – говорит Константин Люттгер из компании CBRE, предоставляющей услуги в сфере недвижимости. Если политики не найдут выхода из кризиса, то результатом этого станут обветшалые районы. Существует угроза “геттоизации” целых кварталов, условий, “которые мы видели только в США или Франции”.
Мэр района Ганновер-Залькамп Вьяхат Варайх (СДПГ) считает действия компании Vonovia безответственными. По его словам, мы имеем дело с компанией, “которая явно не выполняет свои социальные обязательства”.
Если Vonovia решит продаться от очереди, и крайне необходимая реконструкция снова окажется в стороне, то район окажется под угрозой еще большего упадка. С известными последствиями: еще большая бедность, еще большая преступность, еще большая злоба людей.
Должно ли будущее целого района находиться в руках частной компании, занимающейся недвижимостью? Не должна ли компания, зарегистрированная на бирже, ответственно относиться к своей собственности? Правильно ли рассматривать социальное жилье как объект прибыли, а не как часть предоставления общественных услуг, в том числе как вклад в сохранение общественного спокойствия?
Не обязательно быть последователем французского экономиста Томаса Пикетти, чтобы согласиться с идеей о том, что приватизация может быть причиной социального неравенства.
Может ли национализация стать решением жилищной проблемы? В Берлине в 2021 году успешно прошел референдум по вопросу экспроприации. Созданная по его итогам комиссия по “социализации крупных жилищных фондов” только что рекомендовала столичному сенату перевести в общую собственность сотни тысяч квартир, которые до сих пор принадлежали компаниям, занимающимся недвижимостью.
Экспроприация небольшого двузначного процента акций, по мнению экспертов, не только возможна, но и “необходима” с юридической точки зрения. При этом не будет построено ни одной новой квартиры. Но уровень арендной платы в таком государственном фонде может быть снижен на продолжительное время. Это косвенно повлияет на уровень арендной платы во всем городе.
Что это – столичное безумие, социалистические фантазии? Или просто необходимая самооборона против мышления, ориентированного на прибыль?
Сабина Нусс – один из участников дискуссии, автор книги “Без экспроприации нет и решения”. “Экспроприация”, – пишет бывший пресс-секретарь левого Фонда Розы Люксембург, – “это эмоционально окрашенный термин; одно только слово “экспроприация” вызывает поляризацию. Это дает возможность избавиться от бессилия – но действительно ли это решение?”
Примечательно, что новый, черно-красный берлинский сенат теперь хочет ввести “рамочный закон о социализации”, который будет распространяться не только на землю, но и на другие сферы общественных услуг. Например, энергетические или водные компании. Даже ХДС в Берлине не верит, что законы рынка сами по себе способны справиться с проблемой.
А организаторы референдума 2021 года только что объявили о новом сборе подписей.
Федеральное правительство считает жилищный вопрос “решающим социальным вопросом современности”, но, к сожалению, не имеет на него адекватного ответа. Саммит по вопросам недвижимости, состоявшийся на прошлой неделе в ведомстве канцлера, в очередной раз продемонстрировал бессилие политики. Германии не хватает более миллиона квартир.
Хотя высокие процентные ставки постепенно снижают цены на покупку, в итоге покупка недвижимости становится все дороже. И поскольку даже те, кто раньше хотел иметь собственное жилье, теперь предпочитают арендовать его, а не покупать, давление на рынок аренды продолжает расти.
Например, в Мюнхене в первой половине 2023 года цены на покупку квартир снизились во всех 25 районах по сравнению с первой половиной 2022 года, в то время как цены на аренду выросли на 5-9% почти в половине районов Мюнхена.
Канцлер Олаф Шольц (СДПГ) на саммите по жилищному строительству пафосно обещал, что “работа в сфере жилищного строительства будет значительно расширена”. И лишь для того, чтобы предложить 14 жалких отдельных мер, которые в основном направлены на отмену или отсрочку правил, чтобы снять нагрузку со строительной отрасли. Никакого нового импульса это не дает.
Некоторые федеральные земли пытаются сделать все наоборот. В борьбе с растущими ценами они издают все новые и новые постановления, хотят установить предельную арендную плату или запретить строительство новых зданий, хотят запретить одиноким людям заселяться в квартиры размером больше однокомнатной.
Пока все это мало что меняет.
Подобно тому, как на рынке жилья все борются друг с другом в мелких масштабах, федеральное правительство и правительства отдельных земель чинят друг другу препятствия в жилищной политике. Нет консенсуса даже по фундаментальным вопросам: должно ли государство вести масштабное строительство? Должно ли оно просто влить деньги, чтобы стимулировать рынок? Или оно должно экспроприировать корпорации и установить жесткие правила аренды? Между социализмом и корпоративным капитализмом, субсидируемым государством, сегодня существует все, что угодно. И это в стране, которая всегда гордилась тем, что соблюдает баланс между социальным и рыночным.
Стефан Молль приезжает на встречу на велосипеде и со стопкой документов. Это результат его борьбы с чрезмерным контролем со стороны Берлина.
63-летний Молль владеет несколькими многоквартирными домами в столице и управляет ими. По словам Молля, политический климат в городе “совершенно разрушительный”. Государственное ограничение на размер арендной платы, которую он может взимать в Берлине, “приводит лишь к уменьшению предложения и увеличению спроса”. По его словам, до введения лимита на арендную плату он получал около 50 запросов на квартиру в Нойкёльне в течение часа, а теперь 300 – в течение 30 минут. Даже после того, как Федеральный конституционный суд признал ограничение арендной платы неконституционным, рынок не успокоился. “Доверие собственников жилья было подорвано”.
Берлинские политики – независимо от того, какая партия находится у власти – уже много лет пытаются взять под контроль рост арендной платы. Последняя идея сената: государственные жилищные компании должны иметь право сдавать только по одной комнате на человека и таким образом иметь возможность расселять большее количество людей. Несмотря на то, что это абсурдное предложение было быстро отклонено, в столице сейчас, вероятно, самый регламентированный рынок аренды жилья в стране – с длительными негативными последствиями.
Даже муниципальные жилищные кооперативы и товарищества жаловались на ограничение арендной платы, когда оно было введено, и развернули в городе рекламную кампанию против сената. Эта норма лишила их всякой свободы для инвестиций в существующие и новые здания.
Хорошо задумано, да плохо сделано? Для домовладельца Молля это реальность, например, в его многоквартирном доме в Пренцлауэр Берг. Он хотел переоборудовать чердак в квартиру площадью 120 кв. м. Необходимый для этого эвакуационный выход должен был проходить между передним и боковым зданиями. Но это означало бы, что двухкомнатная квартира внизу стала бы на 3,12 кв. м меньше.
И вот Молль провел расчеты без участия органов власти. Районное управление Панкова не одобрило его перестройку, заявив, что она противоречит “постановлению о сохранении социальной среды”.
Постановление о “защите окружения” призвано противодействовать джентрификации в Берлине. В 78 так называемых охраняемых районах структурные изменения должны быть одобрены ведомством.
3,12 кв. м внизу для ведомства важнее, чем 120 новых кв. м наверху? Для Молля это непонятно: как можно жаловаться на нехватку жилья, а потом отказывать в его предоставлении?
Молль обратился в суд и действительно добился справедливости. Теперь в его доме, построенном еще в далекие годы, стало на один этаж больше. Но следующая неприятность уже назревает.
Когда стоишь перед домом, обращаешь внимание на красивый светло-розовый фасад, украшенный лепными элементами – очередная проблема домовладельца.
Чтобы улучшить показатели энергобаланса дома, Молль хотел изолировать старый фасад. Он знал, что дом образует ансамбль с соседними домами и является памятником архитектуры, поэтому планировал переоборудование задней части дома, фасад которой без украшений был оштукатурен в 90-х.
Но Молль с удивлением узнал, что и эта часть здания относится к числу охраняемых. Так что пока никакой изоляции. “Последнее поколение” приклеевает себя к улицам, – ругается владелец. А вот он должен заплатить штраф, “потому что заменил простые окна на стеклопакеты”.
Совместная жизнь означает необходимость поиска компромиссов. В поселке Берлин-Темпельхоф, в многоквартирных домах Дортмунд-Виккеде, даже в старом квартале мюнхенского Лехеля – везде возникают споры между соседями. О цвете и длине тента, о посадках в саду перед домом, о высоте забора, о количестве садовых гномов.
Энергия, тепло, отопление или изменение климата – убийца отношений многих соседей. Не потому, что граждане не хотят участвовать в преобразованиях, а потому, что они чувствуют себя перегруженными всеми деталями проекта. Около половины населения “обеспокоены планами правительства относительно будущего отопления и не знают, как лучше к этому адаптироваться”, – говорит Ренате Кёхер, руководитель Allensbach-Institut. В низших социальных слоях населения это еще более заметно.
Ясно только одно: что-то должно произойти. И: все это стоит денег. К 2045 году это будет составлять три или даже пять триллионов евро.
Неясно, как все это будет реализовано. Например, вопрос о том, что важнее: право домовладельцев или жильцов на сохранность фасада. Или право будущих поколений на климат, который еще как-то можно выносить?
Или при решении вопроса о выборе новой системы отопления, если сообщество расходится во мнении, что лучше – газовая горелка или тепловой насос. При голосовании на собрании собственников 50/50 трудно установить и то, и другое.
Михаэль Бройнингер стоит на балконе своей мансардной квартиры в Констанце и смотрит на счетчик. Он уже выработал 706 киловатт-часов электроэнергии с помощью своей балконной электростанции – небольшой фотовольтаической системы, висящей на перилах. Ее мощность составляет чуть менее 150 Вт. Можно было бы выработать и больше, но сегодня облачно. Кроме того, панели наклонены всего на 15 градусов. “Не самый лучший вариант”, – говорит Бройнингер. Но в противном случае у соседа под ним была бы тень. “Этого нельзя допустить. Он приятный человек”.
Не каждый житель района мог бы так сказать о своем соседе. В доме не лучшие отношения. С тех пор как у Бройнингера заработала система солнечных батарей, он и некоторые члены его товарищества собственников снова перешли с “ты” на “Вы” – и его балконная электростанция находится на рассмотрении регионального суда в Карлсруэ.
Речь идет о власти. Власти принятия решений. Самоопределении.
Во многих из 1,8 млн. товариществ собственников жилья назревают ожесточенные споры. В многоквартирном доме собираются собственники, у которых порой совершенно разные интересы: кто-то, кто купил несколько квартир в качестве инвестиции, охотнее вкладывает деньги в ремонт, чем 80-летний пенсионер, для которого такие вложения уже не окупаются. По словам Мартина Касслера, главы Немецкой ассоциации управляющих недвижимостью (VDIV), “социальный покой в товариществах собственников жилья в Германии находится под угрозой”.
Тепловой переход и закон о теплоснабжении не дают покоя многим людям, считает экономист из Киля Мориц Шуларик. Он считает, что энергетическое обновление жилого фонда необходимо, но его политическая реализация – это “ошибка”. Если переход к “зеленой” экономике закончится протестными выборами, то это не пойдет на пользу ни климату, ни демократии. По словам Шуларика, срочно необходим позитивный нарратив. “В противном случае АдГ скоро наберет 30%”.
Случай Брейнингера показывает, как быстро может обостриться ситуация. Закон о приватизации требует согласия совладельцев на внесение изменений в планировку. Поэтому Бройнингер начал небольшую кампанию в поддержку своей балконной электростанции, раздал информационные листовки, объяснил, что он может сэкономить до 180 евро на электроэнергии в год и что Федеральное сетевое агентство и коммунальная компания уже дали свое согласие. Проект, выгодный для кошелька и окружающей среды. Оставалось только договориться с соседями. “Присоединяйтесь!” – написал он. “Достойное и своевременное вложение!”.
Собрание собственников смотрело на это иначе. Двенадцать из двадцати присутствующих проголосовали против. Бройнингер сложил свое оборудование, убрал его подальше и задумался о продаже.
Затем началась война на Украине. Энергии стало не хватать, Bild писала об отключении электричества. Переломный момент. Бройнингер подумал: “Теперь я попробую еще раз”. Он стал искать слесаря. На следующей неделе его система солнечных батарей висела на балконе – в изобилии, без согласия совладельцев.
Бройнингер должен был немедленно убрать установку, решил совет, но при этом допустил формальную ошибку. Бройнингер подал в суд, но выиграл лишь частично. Теперь следующая инстанция – областной суд. Бройнингер хочет сохранить свою электростанцию, другие хотят ее убрать.
Хотелось бы, чтобы правительство внесло здесь ясность. Сосед Бройнингера, проживший здесь 24 года, говорит, что он “абсолютно за” сохранение балконной электростанции. Это было бы интересно и ему. Но только “если в какой-то момент будет принято законное решение”.
Борьба с глобальным потеплением должна подождать пока что.
Хандан Булдур любит свою квартиру в районе Оттенсен: ярко раскрашенные стены, увешанные картинами, множество растений, украшающих квартиру зеленью. По ее словам, это всегда был ее “маленький оазис покоя”. Особенно Булдур нравится вид из спальни на общий сад, где она часто устраивала вечеринки с соседями. Сегодня этот вид нравится ей все меньше и меньше. Оттуда видно здание, с которого начались все неприятности: бункер.
Булдур хотела бы остаться в своей квартире. Она выросла в этом доме, ее мать и отец, нуждающийся в уходе, живут этажом ниже. Но если хозяин дома добьется своего, семье Булдур придется покинуть свои квартиры. Как и всем остальным.
Хозяин дома, где живет семья Булдур – не жадная акула-арендатор и не сноб. Это Saga, муниципальная жилищная компания Гамбурга. Она заботится об общем благе.
В собственности компании Saga находится более 138 тысяч квартир и около 1400 объектов коммерческой недвижимости на Эльбе. В 2022 году средний арендатор Saga платил 7,07 евро за квадратный метр – примерно на 25% ниже среднего значения индекса арендной платы в Гамбурге. Арендная плата семьи Булдур составляет 540 евро без коммунальных услуг за почти 67 кв. м.
В сентябре 2020 года Булдур получила письмо от Saga. Бункер подлежал сносу, а на его месте должны были быть построены три новых многоквартирных дома, чтобы увеличить количество жилых площадей. Поскольку бункер по конструкции связан с многоквартирным домом, дом Булдур также должен быть снесен. Всего компания Saga хочет построить на этом участке 66 новых квартир. Жителям улицы Беринга (Behringstraße), по словам представителей компании, будут предложены альтернативные квартиры. Saga утверждает, что только Булдур было сделано 50 предложений, а также компания взяла на себя расходы по переезду.
Одни жильцы съехали, другие остались. По словам Булдур, ни одна из предложенных альтернативных квартир не подошла ей, поскольку ни одна из них не соответствовала ее нынешним требованиям. “Я хотела не больше и не меньше, чем сейчас”.
С теми, кто остался в здании, одна из сотрудников Saga провел индивидуальные беседы. Это стандартная практика, говорят в компании. По словам Булдур, сотрудник убеждала жильцов съехать добровольно. В противном случае, грозилась заселить в дом беженцев. Тогда спокойствию придет конец. Так вспоминает Булдур. Это же утверждают еще два человека, присутствовавшие на разных переговорах. Однако Saga решительно отвергает это.
По данным Федерального статистического управления, в 2021 году в перенаселенных квартирах проживало 10,5% населения. Особенно страдают семьи с тремя и более детьми, особенно в крупных городах. В то же время, по данным Института немецкой экономики, в 6% домохозяйств, имеющих квартиросъемщиков, люди живут в просторных квартирах, где действительно много места. Например, это одинокие люди, которые проживают в четырехкомнатной квартире, среди них много пожилых людей старше 70 лет.
Рынок аренды тесен. Движения уже практически нет. Тем, кто уже обзавелся своим жильем, рекомендуется сохранять и защищать его.
Ханан Булдур также хочет отстоять свой статус-кво. Семья Булдур подала возражение, затем последовал иск и встречный иск. Судебное разбирательство зависло. Строительство нового здания не может быть начато. В августе 2022 года муниципальная компания сдала пустующие квартиры беженцам с Украины через такую же муниципальную компанию “Fördern & Wohnen”.
Поначалу Булдур и другие жильцы были счастливы: наконец-то в доме снова началась жизнь. Но затем последовали неоднократные неприятные ситуации с одной из семей: переполненные мусорные баки, паразиты, угрозы и физические нападения. Более 22 раз за последние тринадцать месяцев полиция Гамбурга была вынуждена выезжать на улицу Беринга (Behringstraße) в связи с “нарушением спокойствия”. Тем временем беженцы были расселены – к делу подключилось “Региональное отделение по делам беженцев и смежным задачам”.
———————-
Saga оправдывает свои действия высоким спросом на жилье для беженцев в связи с войной на Украине и говорит, что пыталась решить проблемы в сотрудничестве с “Fördern & Wohnen”. Оставшиеся жители “не готовы расселяться”. Поэтому они вынуждены обращаться в суд. Более того, утверждается, что Булдур сама вела себя агрессивно по отношению к семье беженцев. Булдур же это отрицает.
В конце концов, суды решат, какие интересы важнее: дешевое жилье для многих или стабильные условия для отдельного человека.
Выводы напрашиваются горькие. На рынке недвижимости не справляется не только рынок, который, как принято считать, должен производить достаточное количество товаров по оптимальной цене в условиях свободной конкуренции. Не справляется и государство, которое должно предоставлять гражданам услуги, отвечающие их интересам.
Неудивительно, что многие граждане чувствуют себя брошенными и каждый борется сам за себя.
Но на это может уйти много сил, как показывает история Андре Гауфера. Житель Берлина долгие годы работал над созданием дома своей мечты: квартиры в жилой башне на Штеглицер Крайзель (Steglitzer Kreisel), балкона с панорамным видом на юго-запад и закат в конце дня. 19-й этаж. 577 500 евро за 69 кв. м – плюс 46 400 евро за место на подземной парковке. Квартира номер 256 должна была стать для Андре Гауфера местом отдыха на пенсии. Он думал, что ничего не может пойти не так, говорит Гауфер. “Я же тоже должен хоть когда-нибудь выиграть”.
Гауфер живет с семьей неподалеку и уже много лет проходил мимо этого места. Он заметил, что в 2007 году из высотки переехала районная администрация. Он сразу же записался на прием к застройщику, компании CG Group, когда стало ясно, что башню хотят переделать под жилые помещения. В 2018 году самозанятый финансовый консультант стал одним из первых покупателей 330 квартир, которые должны были быть построены здесь. Он оформил кредит через свою небольшую компанию, дождался договора купли-продажи, пошел к нотариусу и поставил подпись. После этого, говорит Гауфер, он только и делал, что каждый день с нетерпением ждал своей новой квартиры.
Совершенно обычная немецкая мечта о собственности. До тех пор, пока в 2020 году Гауфер не понял, что в земельном кадастре его запись не может быть оформлена. Доля его квартиры в общей площади здания, о которой продавец сообщил в бюро, отличалась от нотариально заверенного договора купли-продажи.
Нотариус попросил Гауфера явиться еще раз для подписания измененного договора. Тем временем проект строительства башни был продан скандально известной Adler Group. Adler Group без лишнего шума полностью переделала проект. Меньше жилых помещений, больше офисов и торговых площадей – все ради большей прибыли. И Гауфер – как и все остальные покупатели – должен был безропотно подписаться под этим. В противном случае весь проект не мог быть реализован, и тогда возникала угроза появления разрушенного здания в самом центре Берлина. “Просто потому, что я не склонен к сотрудничеству”, – говорит Гауфер.
Девиз: Они должны быть счастливы, что вообще получили кусок Берлина.
Так считал Гауфер.
Официально компания Adler не хочет комментировать конкретное дело: разбирательства еще продолжаются. По словам источников в компании, проект башни должен быть продан в кратчайшие сроки.
В то время как некоторые из его коллег-покупателей сдались, Гауфер настаивал на своем первоначальном плане. По словам Гауфера, Adler Group сначала писала вежливые письма, давила и, наконец, пригрозила. Финансовый консультант остался при своем мнении: он не видел причин, по которым его нотариально заверенный договор перестал действовать, и потребовал исполнения его условий. Его квартира с балконом на закате. “Мое право. Большего я не хочу. Но и меньшего тоже”.
Летом этого года был вынесен вердикт Берлинского областного суда: компания самозанятого финансового консультанта из Берлина-Штеглиц выиграла у одной из крупнейших жилищных компаний страны. Adler подала апелляцию на это решение.
О настроениях в стране говорит тот факт, что таблоиды прославили Гауфера: “Покупатель квартиры победил гиганта недвижимости”, – гласил заголовок газеты Berliner Kurier. Давид побеждает Голиафа.
По крайней мере, для него это выглядит как положительный исход.
В минувший понедельник министр по строительству Клара Гейвиц (СДПГ) предстала перед прессой вместе с канцлером Олафом Шольцем (СДПГ) в канцелярии. Вместе эти два политика из СДПГ выступили с приглашением на “жилищный саммит”, призванный, наконец, разрешить запутанную ситуацию. Правительство хочет показать, что оно видит нужды людей и что-то делает для их решения.
Но Гейвиц не излучает уверенности. Как и на многих других встречах за последние недели. Она монотонно рассказывает о десятке мер, “которые многое меняют и многое делают возможным”. Речь идет о приостановке ужесточения новых строительных стандартов или расширении прежних программ по поддержке семей. Однако всего этого вряд ли будет достаточно для достижения поставленной цели – 400 тысяч новых жилых объектов в год. И Гейвиц, и Шольц знают об этом. Но как они планируют достичь этой цели – с помощью большего количества денег, большего строительства или меньшего регулирования? Вопросы на пресс-конференции не приветствуются.
Возможно, речь уже не идет о том, больше или меньше государства. Речь идет о другом.
Экспроприация, социализация или коммунизация не могут быть более правильным подходом, чем абсолютно неограниченный рынок. Немецкая идея срединного пути, социальной рыночной экономики, верна. Просто ее нужно срочно адаптировать к новой реальности.
Должна быть четко определена роль государства, правительства, которое говорит, что оно может делать, а что нет. Обещать 400 тысяч домов в год, а затем каждый год осознанно отставать от этого показателя – это вызывает не доверие, а разочарование.
Правительство должно сосредоточиться. Создать государственные жилищные компании, которые будут действительно достойны называться “некоммерческими”. А затем создать много доступного жилья для всех тех, кто не может обойтись собственными силами. Это и будет тот самый “жилищный удар”, к которому призывает социолог Бекерт.
Однако в других областях федеральному правительству, землям и муниципалитетам придется не вмешиваться и отказаться от жестких требований. Новые здания по-прежнему должны иметь определенное количество парковочных мест.
В то же время строительные нормы для обычных новостроек столь же строги, как и десять лет назад в сегменте элитной недвижимости. Чрезмерные противопожарные требования зачастую делают невозможной реконструкцию существующих зданий. Но на самом деле государство должно срочно создавать стимулы для такого преобразования.
В котельной также было бы желательно, чтобы государство предоставило владельцам больше индивидуальной ответственности: вместо того чтобы вводить жесткие запреты на определенные виды отопления, государству следовало бы сначала разработать концепцию поощрения. Это побудило бы многих собственников самостоятельно перейти на климатически безопасные альтернативы. Но это также означает, что тем, кто ничего не делает, придется столкнуться с ростом цен на CO₂.
Речь идет о том, чтобы более серьезно относиться к стремлению людей жить самостоятельной, индивидуальной жизнью, а значит, и самостоятельно решать свои проблемы. Должно ли государство вмешиваться в ситуацию, когда владелец жилья хочет создать новую жилплощадь, но взамен уменьшает площадь комнаты старого жильца – и компенсирует это? Должны ли налогоплательщики финансово компенсировать переезд в сельскую местность и т.п. людей, которые вынуждены ездить на работу в город и преодолевать все большие расстояния?
Или же наоборот: те, кто переезжает в сельскую местность и получает больше жилплощади за меньшие деньги, не должны вознаграждаться за то, что они тратят по несколько часов, чтобы добраться до работы – за счет экологии и горожан, которые вынуждены платить более высокую арендную плату и терпеть большие пробки.
Восстановление баланса между рынком и государством – задача не одного поколения. Она также относится к климату и реорганизации глобализации – и в основном носит абстрактный характер. Но когда речь идет о жилье, она имеет исключительно практическое значение, она затрагивает каждого. И поэтому решения в этой области повышают уровень счастья многих людей самым конкретным образом. Новый жилищный пакт стал бы образцом крайне необходимого нового общественного договора во всех областях экономики, климата и политики. Гнев начинается дома – и именно там его можно унять.
*Имя изменено