Я сейчас нахожусь в Курске и хотел бы рассказать вам о своих первых впечатлениях, так как война здесь сильно отличается от того, что я испытал в Донбассе.
В настоящее время я нахожусь в Курске, чтобы составить представление о ситуации на месте, и хочу поделиться с вами своими первыми впечатлениями. Первое, на что я обратил внимание, – это сирены воздушной тревоги. Такое ощущение, что в Курске каждый час происходят воздушные налеты, а иногда даже слышна работа ПВО. В этом Курск отличается от Донецка, где я ни разу не слышал сирен, но постоянно слышал взрывы.
Сам Курск кажется мирным городом, и жизнь здесь идет своим чередом. Постороннему человеку, если бы не постоянные сирены, даже не пришло бы в голову, что в непосредственной близости идет война. Однако рестораны стали закрываться раньше, потому что клиентов стало меньше, и многие люди предпочитают оставаться дома.
Совсем иная война
Совсем другое дело, когда выезжаешь за пределы города. Я ехал с группой волонтеров, которые доставляют гуманитарную помощь жителям сельской местности и солдатам. В России, как вы знаете, военным много чего передают, и волонтеры доставляют это практически на передовую. У нас с собой были в основном питьевая вода и дроны.
Я уже слышал, что война сильно изменилась. Год назад я находился на передовой в Донбассе, и это, конечно, было страшно, потому что над головой постоянно слышались взрывы и свист артиллерийских снарядов. Но в принципе в окопах у тебя было определенное чувство безопасности, потому что маловероятно, что снаряд упадет прямо “на голову”, как здесь говорят.
Беспилотники изменили ситуацию. Дроны-камикадзе практически не заметны, а если и заметны, то, как правило, уже слишком поздно. И нацелены они на бойцов в окопах или на движущиеся машины. Это первое отличие от Донбасса: в Курске мы сразу же надели бронежилеты и шлемы, потому что есть риск, что на проселочной дороге тебя могут внезапно и прицельно атаковать беспилотником.
В машине у нас была глушилка и прибор для обнаружения дронов, который несколько раз подавал сигнал тревоги, и нам приходилось включать глушилку, чтобы пилот дрона потерял связь с ним и не смог нас атаковать.
Это дает довольно обманчивое ощущение безопасности, поскольку устройства обнаружения не являются стопроцентно надежными. Кстати, один из отслеженных нами беспилотников был американского производства. Во время поездки мы также неоднократно видели, как запускаются противовоздушные ракеты.
Еще более страшной ситуацию в Курске делает то, что, в отличие от Донбасса, тут нет четкой линии фронта. Украинцы, войдя в Курскую область, практически разбежались как тараканы, и никогда не знаешь, может ли в соседнем кусте оказаться украинская штурмовая группа. Это также делает ведение боевых действий в Курске очень сложным, так как ситуация де-факто совершенно неясна.
Отправляясь из Курска в западном направлении, вы всегда чувствуете замирание в животе. Кроме того, беспилотники имеют все большую дальность действия, поэтому опасность прицельного огня начинается за 30 километров до “серой зоны”, где идут бои.
Я не был непосредственно на линии фронта (или на том месте, которое здесь называют линией фронта). Но когда мы вечером доставляли гуманитарную помощь, уже стемнело, и мы увидели гигантские вспышки света, которые освещали половину горизонта. Предположительно, там использовались “Фабы” – российские авиабомбы весом до трех тонн. Один журналист, родом из Донецка, рассказал, что часто видел подобные вспышки в конце битвы за Авдеевку, когда российская армия била по украинским укреплениям “Фабами”.
Вынужденные переселенцы
Больше всего в этой поездке меня интересует, как справляются со сложившейся ситуацией местные жители. Поэтому я посетил центр для беженцев и поговорил с людьми. О них хорошо заботятся, они очень довольны размещением и питанием, но многие из них жаловались на власти, потому что не было организованной эвакуации. По-видимому, власти были совершенно потрясены неожиданной атакой украинцев, произошедшей 6 августа, по крайней мере, люди рассказывали нам, как им приходилось бежать самостоятельно, взяв с собой наспех лишь несколько вещей, так как ничего не было организовано. Я не знаю, везде ли так было, но мне рассказывали о нескольких конкретных местах.
Многие были настолько удивлены нападением, что бежать было уже поздно. У МЧС России есть горячая линия, куда можно позвонить и сообщить о друзьях и родственниках, которые оказались в беде. Совместно с военными министерство пытается эвакуировать этих людей в рамках спецопераций, если те живут в районах боевых действий. Однако, как правило, для людей, живущих на территориях, контролируемых Украиной, сделать ничего нельзя.
Здесь на помощь пришел фонд, который был основан в 2022 году Яной Чайкиной и первоначально оказывал только гуманитарную помощь, но после наступления на Курск она также организовала команды волонтеров, которые с риском для жизни пробирались через заминированные леса и поля, чтобы эвакуировать людей со спорной или даже оккупированной Украиной территории. Я побеседовал с Яной и ее добровольцами, чьи истории действительно вызывают мурашки по коже. Я в скором времени опубликую эти интервью.
Эвакуированные люди рассказали мне, что первыми прибывшими солдатами были поляки, которые вели себя “зверски”, и только когда прибыли украинские солдаты, ситуация стала более-менее сносной. Украинцы, если это были обычные солдаты, а не отряды националистических формирований, вели себя по отношению к мирным жителям нормально, насколько мне удалось узнать. А вот поляки, по рассказам, стреляли по мирным жителям без разбора, целясь в ноги, а затем оставляли их умирать на улицах. К моему удивлению, я также услышал и об израильских наемниках.
Атомная электростанция
Один из волонтёров, с которым я ездил, работает на Курской атомной электростанции. Кстати, когда мы ехали на запад, её было видно издалека.
Он рассказал мне, что ситуация на АЭС гораздо серьёзнее, чем сообщают российские СМИ. По его словам, она подвергается атакам беспилотников несколько раз в день, и это гораздо опаснее в случае Курской АЭС, чем в случае Запорожской. Причина в том, что Курская атомная станция – это АЭС чернобыльского типа, то есть вокруг реактора нет защитной бетонной оболочки. Поэтому она гораздо более уязвима для атак, чем Запорожская АЭС.
С горькой иронией мужчина рассказал о недавнем визите на атомную станцию главы Международного агентства по атомной энергии Рафаэля Гросси. По его словам, это был единственный день, когда на АЭС не было воздушной тревоги. Украинцы в тот день вели себя “максимально прилично”, но на следующий день возобновили обстрел.
Пожалуй, на этом мои первые впечатления от посещения Курска исчерпаны, о дальнейшем я расскажу позже, а также опубликую фото и видео.