Африка – самый бедный континент в мире. Насколько велика в этом вина Запада?
Я на Anti-Spiegel постоянно пишу о том, что Африка, вероятно, играет решающую роль в борьбе Запада против России и Китая. Причина в том, что Африка, помимо своих минеральных ресурсов, имеет огромные перспективы. Решение о том, кто победит в борьбе за глобальную власть, скорее всего, будет за африканскими государствами. Когда они решат, на чью сторону встать, они, вероятно, предопределят этим весь дальнейший ход истории.
Вот почему так много глав западных государств и министров в настоящее время едут в Африку и почему Россия скоро проведет следующий саммит Россия-Африка.
Российское информационное агентство ТАСС написало интересный анализ на тему Африки, в котором представлена предыстория, а также причины скептического отношения жителей Африки к Западу:
Исторические счеты: виноват ли Запад в том, что Африка самый бедный континент на планете?
Отставание легче вызвать, чем справиться с его последствиями, считают те, кто видит причину в европейцах
23 места из 28 в списке самых неразвитых стран мира, 15 из 20 — в числе наиболее нестабильных и 16 — в двадцатке тех, кто хуже всего справляется с последствиями глобального изменения климата. День Африки, 25 мая, Черный континент встречает не в лучшем положении, и рейтинги его, особенно на фоне экономического кризиса, идут вниз. Африканисты ищут объяснение неудачам, продолжающимся вот уже шесть десятилетий — с тех пор, как европейцы покинули континент, предоставив его государствам независимость. Одно из объяснений: несчастья длятся дольше — шесть веков, и отсчитывать их следует с того времени, как Запад развернул на побережьях торговлю черным живым товаром.
Бремя черных
Британский историк Джон Ньюсингер назвал совокупный перевоз 3 млн рабов через Атлантический океан в XVI–XIX веках “возможно, самым чудовищным преступлением, совершенным Великобританией за всю ее историю”. Но преступление легче рассматривать в его полноте: всего за эпоху работорговли страны Запада перевезли в Новый Свет 10–15 млн рабов. Демографы исходят из того, что эти депортации обескровили Африку. Европа и Азия, где настолько массовых перемещений не было, наращивали численность населения в то время, как Черный континент стагнировал.
Упразднение работорговли европейцами в первой половине XIX века стало лишь краткой передышкой перед тем, как в 1884–1885 годах западные страны одобрили колониальный раздел Африки. Лондон и Париж, Берлин и Брюссель стремились избегать ненужного кровопролития в колониях, и потому у африканцев не оставалось возможности сыграть на противоречиях. К началу Первой мировой войны континент поделили почти полностью, лишь уведомительно поставив в известность его жителей.
Наступившая эпоха европейского хозяйствования надолго определила местную экономику. Рентабельными в ней признавались только вложения в природные ресурсы, из-за чего не имела шансов собственная индустрия. Она не только не выдерживала конкуренции с европейской, но и подвергалась санкциям со стороны новых хозяев, как в случае с мельницами арахисового масла в Сенегале. После забастовки французских рабочих, обрабатывавших привозной арахис у себя и столкнувшихся с конкуренцией из Африки, колониальные власти в 1927 году пошли навстречу и запретили сенегальские мельницы.
К этому времени роль экономической окраины прочно закрепилась в географии континента: занятые сырьем европейцы строили дороги только от шахт, рудников, плантаций к океану и лишь изредка — в какие-либо другие стороны. Внутренних трасс в Африке и в наши дни немного, что содействует пиратству: между прибрежными городами, даже расположенными на большом расстоянии, другой коммуникации, кроме как по воде, не найти.
Саванна в огне
В третьей четверти XX века европейцы покидали Черный континент, оставляя за собой проблему, которой еще только предстояло развернуться во весь рост. Границы между колониальными империями не отвечали ни географическим, ни этническим реалиям в Африке и держались на замке только соглашениями европейцев между собой. Стоило им уйти, как Черный континент затрясло. Смуты продолжаются по сей день: в 2021 году число боестолкновений составило рекордные для планеты 7 418.
Едва ли стоило рассчитывать на иное с учетом того, как легкомысленно прокладывались границы за век до того. Британский премьер Роберт Гаскойн-Сесил вспоминал с оттенком огорчения в 1906 году, как “[англичане и французы] прочерчивали границы на картах там, где нога белого человека и не ступала ни разу, перебрасывали друг другу горы, реки и озера, и досаждал нам при этом только один пустяк: мы досконально и сами не знали, где находятся все эти места”. Но самокритика не удерживала политиков. В том же году родина Гаскойн-Сесила и Франция взяли на себя смелость определить, где заканчивается Нигерия и начинается Нигер.
Внутри выкроенных владений тактикой колониалистов стал этнический фаворитизм, оказавшийся чрезвычайно опасным. Сначала Германия, затем Бельгия выстраивали управление Руандой с опорой на племенную группу тутси, преимущество которой виделось в более светлом оттенке кожи. Составлявшие большинство населения хуту обнаружили, что самые непопулярные решения озвучиваются устами нанятых в колониальную администрацию более бледных соотечественников, получивших доступ к образованию. Набиравшая силу ненависть прорвалась в год провозглашения независимости, когда Руанду спешно покинули 300 тыс. тутси. Спустя три десятилетия, в 1995 году, самый жестокий геноцид в истории Африки вновь свел лицом к лицу хуту и тутси. Его итог — беспримерное по жестокости убийство 800 тыс. тутси фанатиками хуту.
Приключения денежного запаса
Бывшие колонизаторы, устранившиеся от африканских проблем, без интереса взирали на катастрофы, ставшие возможными после длительного европравления. Новые поколения более занимала коммерческая выгода. Обширные владения южнее Сахары Франция покинула без боя, оставив после себя цепкий каркас, не отброшенный независимыми странами до сих пор: две системы монетарных союзов, позволяющих с выгодой распоряжаться ресурсами африканских экономик по правилам, которые учитывают интересы преимущественно иностранных инвесторов.
Существующая с 1940-х система франков КФА уникальна в мировом масштабе, поскольку предполагает отказ 14 государств (включая Нигер, Бенин, Буркина-Фасо, Кот д’Ивуар, Камерун) от собственных денежных единиц в пользу двух общих, но не суверенных полностью, а привязанных к валюте евро по фиксированному курсу обмена. Возможность быстрой конвертации позволяет инвесторам выводить деньги из Африки при первых признаках кризиса. Местные правительства это, наоборот, сковывает, лишая права проводить девальвации, увеличивать конкурентоспособность местных товаров, удешевляя их, из-за чего продавать выгодно главным образом сырье.
В отдельных, но самых грубых случаях франк КФА приобретает черты колониального инструмента. Так произошло в 2010 году. Президент Кот-д’Ивуара Лоран Гбагбо вступил в конфликт с Францией (и странами Западной Африки) по поводу итогов выборов, на которых Париж поддержал оппозиционного кандидата Алассана Уаттара. Чтобы лишить Гбагбо шансов на сопротивление, французы добились блокировки денежных резервов Кот-д’Ивуара во франках КФА, которые по договору были депонированы в банковской системе Франции. Впрочем, этого оказалось недостаточно. Чтобы утвердить своего кандидата, Париж решился на прямую военную интервенцию.
Остудить раскаленное
Еще одна болевая грань африкано-европейских отношений касается колониализма по касательной, поскольку имеет дело с последствиями взрывного экономического роста Новейшего времени. Его успехи подстегнуло формирование хозяйственной системы, в которой Африка не имела шансов на индустриализацию, предоставив развиваться Старому Свету. Как следствие, она почти не задействована в выбросах парниковых газов, что не спасает ее от предприятий и транспорта Первого мира, заставляющих теплеть всю планету.
По подсчетам Африканского банка развития, справедливая компенсация за деградацию почв и повышение температур в засушливых зонах континента должна составить $36–55 млрд в год. В масштабах десятилетия эта сумма оценивается в $300–450 млрд. (Примечание переводчика: Независимо от того, верите ли вы в то, что изменение климата вызвано человеком, африканцы видят, чего стоят обещания Запада, из того факта, что Запад не выполняет обещанных платежей.)
С глобальным потеплением связывают участившиеся стихийные бедствия, одно из которых — удар циклона “Фредди”, самого продолжительного за все время наблюдений, — вошло в Черную книгу рекордов в нынешнем году. Другая сторона тех же изменений — расширение географии голода. С 1972 года увеличивается площадь пустыни Сахара, вводя в порочный круг борьбы за существование сотни тысяч африканцев. В предыдущие десятилетия европейцы помогали им далеко не достаточно. В 2020-е положение усугубилось: источники агентства Reuters связывают это с перенаправлением денежных потоков на помощь Владимиру Зеленскому и правительству в Киеве. “Когда кризис на Украине начался, весь кислород как будто выкачали из помещения”, — описывает положение с гуманитарной помощью Африке один из чиновников на условиях анонимности.
Теоретическое право африканцев на возмещение за чужие выбросы зафиксировано в статье 8 Парижского климатического соглашения 2015 года, но на деле оно не реализуется. Деньги, обещанные развитыми странами еще в 2009 году, не выделены. Зато переводы, о которых договорились в 2022 году, могут дойти до получателя, но суммы, согласованные зажиточными странами на климатическом форуме ООН, недостаточны — несопоставимы с масштабом накопившихся проблем. На фоне апатии в лидеры выбился британский регион Шотландия с довольно скромным вкладом: северяне согласились перевести на счет всех африканцев £7 млн — перечисленные на данный момент в счет компенсации за изменение климата суммы, правда, только исчисляются сотнями тысяч.
Миражи будущего
Тесная связь африканских проблем с довлеющим наследием прошлого не означает, что вина за его бедственное положение снимается с самого континента. Напротив, коррупция на нем не вызывает сомнений: за 60 лет независимости из стран южнее Сахары вывезли на Запад более $700 млрд, что с лихвой перекрыло весь объем предоставленной с самого Запада финансовой помощи.
Но даже более патриотичные и слаженные действия африканских властей едва ли позволили бы совладать с последствиями проблемы перенаселения, влияющего на политику и экономику и коренящегося в наследии традиционного образа жизни. С 1950-х годов число жителей Африки увеличилось впятеро и продолжает расти: в списке стран с самой высокой рождаемостью первые двадцать мест занимает Африка.
Лавинообразный рост населения скрадывает скромные успехи, достигнутые за предыдущие годы. В душевом исчислении он обнуляет увеличение ВВП, которое приходится делить на большее число едоков. Даже в тех странах, где доля бедных снижается, их общее количество растет, программируя эффект демографической бомбы.
По иронии истории это угроза, нацеленная в самое сердце Европы. Уже в наши дни чернокожие преобладают среди нелегальных мигрантов, пробующих пересечь Средиземное море. В обозримом будущем их доля обречена возрасти. Одновременное прибытие стольких переселенцев не может не означать испытания на прочность для социальной системы Европы, которого, держа в уме грехи прошлого, она опасается заранее. Всеми путями снизить рождаемость в Африке призывают западные лидеры и предприниматели от Эмманюэля Макрона до Билла Гейтса и Джорджа Сороса. Но пока ничто не указывает на то, что эта задача им по силам.
Игорь Гашков
Теги: