Во вторник Путин встретился с военными корреспондентами и в течение двух часов отвечал на их вопросы. Здесь я привожу самые важные вопросы и ответы на них.
Поскольку почти ни у кого нет времени смотреть двухчасовую беседу Путина с самыми опытными военными корреспондентами, я приведу здесь те вопросы и ответы, которые считаю наиболее интересными. Если вам интересно, вы можете найти видеозапись двухчасовой встречи здесь.
Д.Кулько: Здравствуйте, Владимир Владимирович!
Дмитрий Кулько, Первый канал.
Идёт контрнаступление Украины. Вы комментировали ситуацию на пятый день, но сейчас ещё время прошло. Вы ежедневно получаете оперативную информацию и, как мы видим, не только от командования СВО, но и звоните напрямую на передовую.
В.Путин: Да.
Д.Кулько: Сейчас что-то можете ещё добавить к своим оценкам?
В.Путин: Да. Это контрнаступление масштабное, с использованием, как я говорил совсем недавно публично, подготовленных для этих целей резервов. Оно идёт с 4-го числа, началось 4-го. Продолжается до сих пор и прямо сейчас.
Очередной доклад я выслушал, что сейчас происходит. На Шахтёрском направлении – с утра прямо атака. До 100 человек личного состава, четыре танка, две бронемашины [со стороны Украины]. На Времевском направлении тоже несколько танков, несколько бронемашин. Атака по нескольким направлениям. Уничтожены несколько танков, несколько бронемашин, нанесено огневое поражение по личному составу, до переднего края не дошли.
Но в целом, конечно, это крупномасштабное наступление: на Времевском выступе начали, на Шахтёрском направлении и на Запорожском. Оно начато именно с использования стратегических резервов и продолжается прямо сейчас: прямо сейчас, когда мы с вами здесь собрались и обсуждаем, идёт бой по нескольким направлениям.
Что можно сказать? Ни на одном из участков противник успеха не имел. У них большие потери. Для нас, конечно, слава богу. Я сейчас не буду называть потери по личному составу – пускай Минобороны это сделает, посчитает, но там и структура потерь для них неблагоприятная. Что я имею в виду? Из всех потерь, – а они приближаются к оценке, которую можно назвать катастрофической по личному составу, – у них структура этих потерь для них неблагоприятная. Потому что потери, как мы с вами знаем сегодня, могут быть санитарными, а могут быть безвозвратными. И обычно, сейчас боюсь ошибиться, но где-то безвозвратных потерь процентов 25, максимум 30. У них почти 50 на 50. Это первое.
И второе. Если брать безвозвратные потери, – понятно, что обороняющаяся сторона меньше несёт потерь, – но всё-таки это соотношение один к десяти, что называется, в нашу пользу: у нас в десять раз меньше, чем потерь у вооружённых сил Украины.
Что касается бронетехники, там ещё более серьёзно. Они за это время потеряли свыше 160 танков и свыше 360 бронемашин разного типа. Это только то, что мы видим. Есть ещё потери, которых мы не видим, которые наносятся высокоточным оружием большой дальности по скоплениям личного состава и техники, так что на самом деле этих потерь больше со стороны Украины. По моим подсчётам, это примерно 25, а может быть, 30 процентов от объёма той техники, которая была поставлена из-за рубежа. Мне кажется, что, если они объективно посчитают, они с этим согласятся. Но, насколько я видел из открытых западных источников, примерно так они, мне кажется, и говорят.
Так что наступление идёт, и результаты на сегодняшний день такие, о которых я сейчас сказал.
Но наши потери, – по остальным показателям, по личному составу пускай Минобороны говорит, – я сказал: танков у них свыше 160 [потеряно], у нас – 54, часть из них подлежит восстановлению и ремонту.