Во вторник Путин встретился с военными корреспондентами и в течение двух часов отвечал на их вопросы. Здесь я привожу самые важные вопросы и ответы на них.
Поскольку почти ни у кого нет времени смотреть двухчасовую беседу Путина с самыми опытными военными корреспондентами, я приведу здесь те вопросы и ответы, которые считаю наиболее интересными. Если вам интересно, вы можете найти видеозапись двухчасовой встречи здесь.
Е.Поддубный: Вы не раз говорили о том, что в ходе специальной военной операции все цели, которые Вы лично ставили, они будут достигнуты. Специальная военная операция уже идёт довольно долго. Меняется обстановка, меняется положение, меняются, наверное, и цели, и задачи специальной военной операции. Скажите, как они изменились и изменились ли?
В.Путин: Нет, они меняются в соответствии с текущей ситуацией, но в целом, конечно, ничего мы менять не будем, и они для нас носят фундаментальный характер.
Здесь все очень опытные люди, особенно за последний год с лишним, такие как Вы, которые под пулями побывали, – меняется сознание, я это знаю по себе, не так, как Вы, может быть, лазил под пулями, но ещё с тех пор, когда на вертолёте летал, и по нему стреляли трассирующими пулями. Понимаете, всё это меняет сознание. Так а в чём смысл наших действий? Придётся два шага сделать от центра поля. Ведь мы же настроены были и до сих пор настроены на самые добрые отношения со всеми нашими соседями после развала Советского Союза. Мы так и делаем, мы примирились с тем, что то, что произошло, то произошло, и надо с этим жить.
И вы знаете, я уже говорил, это не секрет, и нашим западным партнёрам, как я их всё время называл, мы же всё предложили, мы считали, что мы свои, буржуинские, мы хотим быть в этой семье так называемых цивилизованных народов. И в НАТО я удочки забросил: давайте рассмотрим эту возможность, – нас щёлк оттуда, даже рассматривать не стали, – и ПРО давайте мы вместе сделаем.
Мы понимаем, что события 90-х – начала 2000-х годов связаны с тяжёлым наследием историческим на Кавказе, например. Ну с кем мы воевали-то? В значительной степени с «Аль-Каидой». И чего делали наши так называемые партнёры? Поддерживали материально, информационно, политически и даже в военном смысле. Наплевать им на то, что это «Аль-Каида», – только бы нас раскачивать. И всё в этой парадигме – раскачке России. Мы уж и так, и так, договорились, что НАТО не будет расширяться. Предложили всё! Нет. Почему? Просто слишком большая страна: такая страна в Европе, в таком месте, такая большая, с таким потенциалом, не нужна. И постепенно все пытаются распиливать.
Украина – одно из направлений работы по раскачке России. По большому счёту, конечно, это нужно было бы иметь в виду, когда принимались решения по развалу Советского Союза. Но тогда, видимо, рассчитывали на то, что глубинные наши отношения, они будут определяющими. Но в силу целого ряда обстоятельств – исторических, экономических, политических – ситуация пошла по другому пути. И тоже на этом направлении чего только не делали. Десятилетиями, по сути дела, если не кормили, то поддерживали экономику, – вы знаете, что повторяться-то, я уже писал и говорил об этом, – за счёт дешёвых энергоносителей, того-сего, кредитов и так далее. Но ничего не помогает. В конце концов чем закончилось? Наших сторонников начали убивать на улицах просто, дошли до госпереворота.
Послушайте, это же не первый госпереворот. А Ющенко пришёл к власти каким образом на Украине? Что, в результате легитимных действий? Показать, в результате чего он пришёл к власти? Мы же знаем. Придумали третий тур голосования. Какой третий тур? Он не предусмотрен Конституцией – это госпереворот, но он хотя бы прошёл относительно мирным способом. И мы же общались с ними: я туда ездил, они приезжали к нам – пожалуйста. Нет, дошли до кровавого госпереворота. То есть стало очевидным, что никаких шансов нам не дают нормальные отношения выстроить с нашими соседями и с братским украинским народом. Ну никаких просто.
Потом взялись, – после госпереворота они понимали, что мы не можем же просто так оставить Крым, ну не можем просто, это невозможно, это предательство было бы с нашей стороны, – тут же начались события на юго-востоке, в Донбассе. Мы вообще там пальцем не притронулись. Да, там были наши добровольцы, но государство Российское не имело к этому никакого отношения вообще – я уверяю вас в этом, ну никакого. Говорю совершенно откровенно, прямо и честно: вообще никакого, нулевое. Да, там были люди из России, которые пытались поддерживать местное население и так далее.
В конце концов нас, конечно, вынудили встать на защиту этих людей, просто вынудили. Девять лет! И мы пытались искренне договориться о том, было трудно, договориться о том, чтобы как-то «склеить» юго-восток Украины со всей страной, но мы искренне стремились к этому. Теперь мы знаем, что наши так называемые партнёры нас просто надули, как в народе говорят: кинули просто. И не собирались ничего выполнять, оказывается, и всё дошло до сегодняшней ситуации.
Да ещё и таких ублюдков, как Бандера, подняли на пьедестал. Не хотят они коммунизма – бог с ним, а кто хочет-то сегодня. Сбрасывают основателя Украины – Ленина – с пьедесталов. Ладно, это их дело. Но на это место Бандеру ставят – он же фашист. Я вообще удивляюсь, как человек, у которого в жилах течёт еврейская кровь, который возглавляет государство Украины, как он может поддерживать неонацистов. Я просто не понимаю этого. Когда они уничтожали просто, понимаете, уничтожали гражданское еврейское население, этого человека возвели в ранг национального героя и иже с ним подобных и теперь с этими плакатами разгуливают. Так что то, что там происходит, конечно, нас в историческом плане никогда не устроит.
Когда шёл переговорный процесс, в том числе в Стамбуле, мы постоянно ставили этот вопрос. А нам задавали встречный: «А у нас нет ничего неонацистского, чего вы от нас хотите?» Ну хотя бы, чтобы в законе ввели соответствующие ограничения. В целом, кстати говоря, об этом тоже договорились в ходе того раунда переговоров – до того, как наши войска отошли от Киева, потому что после этого они выбросили все наши договорённости.
Демилитаризация. Мы постепенно, методично этим занимаемся. На чём воюет ВСУ? Что они, Leopard производят, что ли, или Bradley, или даже не поступившие им пока на вооружение F-16? Ни шиша они не производят. ОПК скоро вообще перестанет существовать украинский. Чего они производят? Боеприпасы им привозят, технику привозят, орудия привозят – всё привозят. Так долго не проживёшь, не протянешь. Так что вопрос, связанный с демилитаризацией, он, конечно, стоит очень в практическом плане.
И защита людей, которые на Донбассе. Да, к сожалению, пока и обстрелы есть, и всё. Но в целом методично будем к этому идти, работать над этим, решать. И я уверен, мы решим этот вопрос.
Так что по большому счёту никаких принципиальных изменений с точки зрения тех целей, которые мы перед собой ставили в начале операции, сегодня не произошло. Изменений нет.