В четверг я принял участие в интересной конференции в Москве, посвященной программам Пентагона по разработке биологического оружия на Украине.
Внимание, это АРХИВНАЯ статья, опубликованная мною 06.06.2022 на моём немецком сайте. 5 июня я анонсировал цикл моих статей, переведённых на русский язык, и эта является шестой статьёй из этого цикла.
2 июня в Общественной палате Российской Федерации состоялась конференция на тему американских программ по разработке биологического оружия на Украине. В двух статьях я расскажу о двух докладах, представленных на ней. В первой статье я перевожу введение и выводы всеобъемлющего сборника о деятельности США в области разработки биологического оружия на Украине. Этот 50-страничный документ доступен на английском языке, ссылку на него можно найти здесь, если вы хотите прочитать все подробности об отдельных лабораториях США на Украине. Русский оригинал, который еще более подробен, чем английский перевод, можно найти здесь.
Давайте перейдем к российской компиляции деятельности США по разработке биооружия на Украине.
Примечание: в данной версии статьи текст представлен в оригинале.
Введение
После развала СССР Конгресс США в ноябре 1991 года по инициативе сенаторов Сэма Нанна и Ричарда Лугара одобрил «Программу совместного уменьшения угрозы» (Cooperative Threat Reduction Program), которая подразумевала оказание помощи странам бывшего СССР в ликвидации запасов ядерного, химического и биологического оружия. На эти цели США ежегодно выделяли по 400 млн долларов, потратив за последующие 20 лет 8,79 млрд долларов.
Минобороны США взяло под контроль не только ракетно-ядерный щит России (было уничтожено 155 бомбардировщиков, 906 ядерных ракет «воздух-земля», 33 атомные подводные лодки и 684 баллистические ракеты к ним, 7659 стратегических ядерных боеголовок, ликвидированы межконтинентальные баллистические ракеты, их мобильные и шахтные пусковые установки), но и арсенал биологического оружия. Начиная с 1992 года, в «Программу совместного уменьшения угрозы» стали активно вовлекаться страны постсоветского пространства, располагающиеся по периметру границ России: Украина, Азербайджан, Армения, Грузия, Казахстан, Узбекистан, Киргизия, Молдавия, Таджикистан.
В Вашингтоне территории стран бывшего СССР традиционно рассматриваются в качестве потенциального источника опасных патогенов и технологий создания биооружия, а также специалистов, обладающих соответствующей теоретической подготовкой и практическими навыками. Указанная работа по этой программе ведется при активном участии Пентагона и американских спецслужб. Однако население указанных стран не информируется о существе этих секретных проектов Пентагона. Со временем область действия программы стала экспансивно расширяться за пределы СНГ. В зону ее влияния оказались вовлечены Китай, Афганистан, Пакистан, Бурунди, Кения и Уганда, Индия, Ирак, Танзания и ЮАР.
Работа в данном направлении началась с заключения со странами СНГ разного рода соглашений в рамках программ Нанна–Лугара и оборонной «Биологической программе совместного участия» (Cooperative Biological Engagement Program – CBEP) с бюджетом в 2,1 млрд долларов. План действий Пентагона по созданию сетей биологических объектов в бывших советских республиках включал: подписание общих соглашений в 1990-х гг. о разоружении, в 2000-х гг. – «о сотрудничестве», следом за ними Минобороны США принималось строить и модернизировать биолаборатории. Там, где власть сменилась на проамериканскую, исследования начинались одновременно с созданием разветвленной сети биолабораторий.
Процесс происходил при обязательном участии подразделения Пентагона –Агентства по уменьшению угрозы обороне (Defense Threat Reduction Agency — DTRA) и Института медицинских исследований инфекционных болезней армии США (USAMRIID, Форт-Детрик, штат Мэрилэнд), прозванного «лабораторией смерти». Что характерно, до 1998 года DTRA носило другое название — Агентство специального оружия (Defense Special Weapons Agency). Заявляемые цели DTRA – развитие возможностей обнаружения вирусов, организация их быстрого обезвреживания. На деле, однако, все обстоит не так. Сначала вся деятельность подавалась под видом нейтрализации опасных штаммов вирусов и бактерий, сохранившихся в республиканских лабораториях с советских времен. Но затем специалисты почуяли неладное, когда Украина, Грузия, Азербайджан и Казахстан (по некоторым данным, к ним присоединились Киргизия, Молдавия, Таджикистан, Узбекистан), проигнорировав обеспокоенность Москвы, друг за другом передали в США свои коллекции возбудителей опасных болезней в обмен на американскую помощь. Кто их нейтрализовал в Америке, каким образом и были ли они на самом деле уничтожены – осталось загадкой.
Казалось бы, ликвидация биологической угрозы должна была на этом закончиться за неимением объекта. Однако проект, как всегда у предприимчивой Америки, оказался с двойным дном. Следующим этапом, и, судя по всему, основным, стало строительство в СНГ развернутой сети Центральных референсных лабораторий (ЦРЛ) по работе с опасными вирусами. Все они финансировались Министерством обороны США, назывались везде по-разному и создавались, как 3 правило, на базе НИИ и СЭС, созданных еще в советский период. Одна из особенностей этой программы заключалась в том, что в каждой стране возводился не один объект, а сразу целый кластер. Часть его была сосредоточена непосредственно в столицах бывших республик, а сопутствующие учреждения размещались в разных районах страны.
По поводу обширной сети ЦРЛ, развернутой Министерством обороны США в бывших советских республиках, существуют два устойчивых мнения.
Первое. Американские биологические программы в постсоветских государствах – это способ обойти Конвенцию о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и их уничтожении (КБТО). Несмотря на то, что Конвенция была подписана еще в 1972 г. до сегодняшнего дня механизм контроля не работает во многом стараниями США, хотя мировое экспертное сообщество потратило на его выработку более 45 лет. В 2001 году США продемонстрировали всему миру, что у них есть активно действующие биопрограммы. После атаки 11 сентября 2001 года стали вдруг фиксироваться смертельные случаи сибирской язвы среди людей, и путем передачи этой инфекции стали почтовые конверты. Конгресс США провел расследование (потом выяснилось, что рецептура боевая и вышла из стен бактериологического центра армии США в Форт-Детрике). Атака против собственного народа, приписанная террористам, дала огромные политические дивиденды руководству США. Теперь был формальный повод заявить, что Штаты являются жертвами биологического терроризма и поэтому в одностороннем порядке выходят из механизма коллективного контроля выполнения КБТО. Осенью 2001 г. в Женеве об этом заявила госсекретарь США Хилари Клинтон. Одновременно была предложена программа снижения биологических угроз (программа Нанна–Лугара), и США приступили к масштабному строительству военных биологических лабораторий, в т. ч. и вокруг России. Но привлечь США к ответственности за проведение биологических экспериментов, которые нарушают Конвенцию ООН о запрете биологического оружия, практически невозможно. США не признают Международный уголовный суд и не подписывали учредительного Римского статута.
Пункт 4 статьи 2 Устава ООН гласит: «Все Члены Организации Объединенных Наций воздерживаются в их международных отношениях от угрозы силой или ее применения как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с целями Объединенных Наций». Складывается впечатление, что с помощью создания кольца лабораторий по созданию биологического оружия США хотели бы если не обойти, то максимально нивелировать в своих интересах содержание этих положений, так как установить факт агрессии с применением биологического оружия может быть весьма затруднительно. Это создает высокую вероятность применения такого вида оружия.
Второе. Соединенные Штаты после развала СССР резко обеспокоились условиями хранения патогенов и, как следствие, угрозой биологической атаки на Америку. Глобальный американский проект заявляет о своей цели свести к минимуму эти угрозы, оттого и вкладываются десятки и сотни миллионов долларов в лаборатории в Армении, Азербайджане, Киргизии, Казахстане, Грузии, Узбекистане, Молдове, на Украине. Дескать, в этих странах возможны утечки в окружающую среду опасных штаммов микроорганизмов. При этом не объясняется, каким образом, например, Армения или Узбекистан могут организовать биологическую атаку на США или почему лаборатории в основном располагаются в больших городах с высокой плотностью населения или на близком от них расстоянии. Ведь гораздо логичнее, если существует даже минимальная угроза утечки патогенов, строить такие объекты в пустынной местности, чтобы исключить вероятность распространения патогенов и эпидемии.
Цели и задачи программы
Эксперты выделяют ряд задач, которые преследуют США в ходе реализации программ по созданию сети биолабораторий на евразийском пространстве.
1. Деятельность военных биологических лабораторий нацелена на моделирование природных штаммов разных инфекций, создание специальных конструкций, которые будут иметь внешние признаки естественных эпидемий, но принесут тяжелейшие потери. Такие диверсии могут носить экономический характер, разрушая агропромышленное производство (мясное, растительное) стран евразийского пространства и наносить вред здоровью людей.
2. Ставится цель разрушить национальную систему биологической защиты. С советских времен она во всех союзных республиках была едина – централизованная система санитарноэпидемиологического надзора, которая располагала лабораториями для выработки мероприятий и разработки вакцин. Сейчас во всех республиках бывшего СССР, кроме Белоруссии, система разрушена. Что касается российской национальной системы, то на нее идет многоступенчатая атака. С разных сторон выдвигаются претензии, заведомо искажается мониторинг эпидемически значимых продуктов. Кроме того, разработка современных систем своевременного обнаружения проявлений особо опасных инфекционных заболеваний идет с полным и осознанным отрицанием имеющегося в стране уникального опыта обеспечения биологической безопасности, выработанного многими поколениями российских эпидемиологов.
3. Пентагон последовательно расширяет доступ к результатам советской военно-биологической программы, в т. ч. к созданным в СССР боевым штаммам микроорганизмов. Последнее, помимо прочего, позволяет составить представление о текущем военно-биологическом потенциале России, предусмотрев соответствующие средства защиты от него.
4. Сбор информации об эндемических, характерных для данной территории возбудителях инфекционных заболеваний для создания нового поколения высокоэффективных биологических вооружений против населения России, стран евразийского пространства, а также Ирана и КНР.
5. Испытание на местности биологических агентов (вирусных и бактериальных), усиление их вирулентности и корректировка их других свойств, отслеживание путей распространения заболеваний.
6. Нанесение ущерба экономике, в том числе косвенными методами (за счет уничтожению поголовья заболевшего скота, дискредитация продукции животноводства на локальных и мировых рынках) и человеческому потенциалу России (снижение общего иммунитета и сопротивляемости сезонным заболеваниям, способности к воспроизводству, снижение работоспособности и т.д.), отвлечение значительных сил и средств государства на борьбу с искусственными вспышками инфекционных заболеваний.
7. Усиление зависимости атакуемых стран евразийского пространства (России, КНР и Ирана) от продукции западной фармацевтической индустрии, рассчитывая в будущем предлагать лекарственные препараты от искусственно вызываемых вспышек инфекционных заболеваний.
8. Обход ограничений, налагаемых Женевской конвенцией от 1972 г. о запрещении бактериологического и токсинного оружия, в том числе за счет отказа иностранным инспекторам в доступе к объектам за пределами национальной территории. США последовательно уклоняются от создания верификационного механизма в рамках КБТО, в т. ч. от подписания дополнительного протокола, выработанного в 2001 г. по инициативе РФ.
9. Использование территории стран СНГ и ЕАЭС в качестве огромной экспериментальной площадки в центре Евразии с несколькими климатическими зонами и разнообразным генотипом населения, удобно расположенной в ареале природных очагов патогенов и непосредственной близости главных геополитических конкурентов США (России, Китая, Ирана).
Общая характеристика биолабораторий Пентагона в странах СНГ
Биологические лаборатории, открытые в бывших республиках СССР, организованы США с участием и под эгидой:
– Программы Нанна–Лугара. В ее основе – контроль со стороны США всех научных и прикладных разработок в мире в области возникновения и распространения инфекционных заболеваний, механизм контроля уже разработан;
– CBEP (Биологической программы совместного участия, ранее известной как CTR – Cooperative Threat Reduction);
– Ассоциации биологической безопасности Центральной Азии и Кавказа. Используется США для глобального отслеживания ситуации в биологических разработках ученых региона, мониторинга биологического потенциала стран СНГ;
– Института USAMRIID;
– DTRA (Агентства по уменьшению угрозы обороне);
– Фонда гражданских исследований и развития США. Занимается привлечением специалистов из противочумных учреждений СНГ;
– МНТЦ (Международного научно-технического центра). Штаб-квартира МНТЦ находится в Нурсултане, Казахстан. В число нынешних правительств-членов входят Армения, Европейский Союз, Грузия, Япония, Казахстан, Республика Корея, Кыргызстан, Норвегия, Таджикистан, а также Соединенные Штаты.
В закрытых программах участвуют корпорации, объединенные в Альянс за биобезопасность: Bavarian Nordic, Cangene Corporation, DOR Bio Pharma, Inc., Dyn Port Vaccine Company LLC, Elusys Therapeutics, Inc., Emergent Bio Solutions, Hematech, Inc., Human Genome Sciences, Inc., Nano Viricides, Inc., Pfizer Inc., Pharm Athene, Siga Technologies, Inc., Unither Virology LLC. Все они являются частью так называемой Ассоциации транснациональных корпораций «Big Pharma». Этим термином обозначают разветвленную структуру, в которой переплелись интересы американских конгрессменов с интересами фармацевтической и военной промышленности США.
Один из кураторов программ – Эндрю Ч. Вебер – помощник госсекретаря США по обороне в 2009– 2014 гг. (по ядерным, химическим, оборонным программам), опытный русскоязычный специалист в работе на постсоветском пространстве. В свое время руководил вывозом оружейного урана из Казахстана и Грузии, потом – сотрудник частной компании Metabiota. Сейчас бывший советник является стратегическим наблюдателем в генно-инженерной компании Ginkgo BioWorks и консультантом управления перспективных исследовательских проектов Министерства обороны США. Кроме того, Вебер продолжает работу в Ассоциации по контролю над вооружениями, а также в Международном консультативном совете Центра по исследованию проблем нераспространения ядерного оружия.
Биолаборатории США, располагающиеся вдоль границ РФ имеют ряд общих характерных особенностей. Эти объекты строго засекречены и располагаются в городах или около городовмиллионников (Одесса, Харьков, Алматы), близ морских портов (Одесса), аэропортов (Тбилиси, Ереван, Киев) или в таких сейсмоопасных странах, как Армения (Ереван, Гюмри, Иджеван), и даже в зонах с вероятностью 9-балльных землетрясений (Алматы). Строительство лабораторий в рамках проектов противодействия биологическим угрозам позволяет США полностью контролировать биологическую обстановку на территории как соответствующих постсоветских стран, так и их трансграничных соседей. Вирусологи знают, что от изучения бактерий до создания бактериологического оружия – один шаг. К тому же, созданные США биолаборатории, функционируя в закрытом режиме, выведены из-под контроля правительства тех стран, на территории которых они расположены. Персонал лабораторий часто состоит из американцев, 10 обладающих дипломатическим иммунитетом, а представители местной системы здравоохранения прямого доступа к этим объектам не имеют.
Число сотрудников лабораторий, от 50 до 250 человек, намного превышает количество персонала, необходимого для обслуживания современных гражданских лабораторий с заявленными целями.
Руководителями объектов часто назначаются лица из числа лояльных Вашингтону военных или сотрудников спецслужб. Так, ЦРЛ в Тбилиси ранее возглавляла шеф грузинской разведки Анна Жвания и подчинялся он не министерству здравоохранения, а министерству обороны Грузии.
По данным, приведённым в отчете конгресса США, в ходе реализации программы CBEP – CTR к ноябрю 2015 года были созданы защищенные Центральные референс-лаборатории (CRL) для коллекций патогенов на Украине, Казахстане и Азербайджане и была завершена модернизация в 39 «защищенных лабораториях» в Армении, Грузии, Казахстане и Украине.
Украина. Особенности размещения и функционирования биолабораторий США
Решение превратить Украину фактически в полигон по изучению в военных целях смертельно опасных вирусов и патогенов было принято в 2005 году президентом США Джорджем Бушеммладшим. Для этого он направил на Украину сенатора от штата Индиана Ричарда Лугара, помощника госсекретаря США по обороне Эндрю Вебера и сенатора от штата Иллинойс Барака Обаму и ряд высокопоставленных чиновников Пентагона и Госдепа (Кеннет Майерс II, Кеннет Майерс III; Томас Мур, Энди Фишер) с инспекционной поездкой по биологическим лабораториям.
Вот как сам Обама вспоминает в своей книге «Дерзновение надежды: размышления о воссоздании американской мечты» визит в Украинский центр контроля и мониторинга заболеваемости:
«В тихом спальном районе Киева нам организовали экскурсию по украинскому учреждению, аналогу американского центра по контролю и профилактике заболеваемости — скромному трехэтажному зданию, отчасти напоминавшему вузовскую научную лабораторию, — пишет Обама. — В какой-то момент во время нашей экскурсии, после созерцания распахнутых окон (из-за отсутствия кондиционеров) и полосок металла, грубо прикрученных к дверным косякам (чтобы отгонять мышей), нас подвели к небольшому холодильнику, опечатанному только лишь ниткой».
В этом эпизоде Обаму подводит память: здание научного центра имеет пять этажей и располагается на улице Ярославской в одном из древнейших районов Киева — на Подоле.
«Женщина средних лет в лабораторном халате и хирургической маске достала из чрева холодильника несколько пробирок, взмахнула ими в 30 см от моего носа и что-то произнесла поукраински, — продолжает Обама. — «Это — сибирская язва, — пояснил переводчик, указывая на пробирку в правой руке дамы. — А вот это, — сказал он, показав на пробирку в левой руке женщины, — чума». Я обернулся назад и заметил, что Лугар уже стоит у дальней стены комнаты. «Не хотите ли рассмотреть это поближе, Дик?» — спросил я, и сам делая несколько шагов назад».
29 августа 2005 года Министерство здравоохранения Украины и Пентагон подписали «Договор о противодействии угрозе биотерроризма и предотвращении распространения бактериологического оружия, технологий, материалов и знаний». В соответствии с подписанным 13 документом, Минобороны США обязалось оказывать содействие по улучшению оборота патогенных веществ. Со стороны американского минобороны договор подписал Джим Рейд (Jim Reid), занимавший с 2000 по 2011 годы пост директора офиса политики Совместного уменьшения угрозы (Cooperative Threat Reduction policy).
«На территории Украины ни до 1991 года, ни после не разрабатывали биологическое оружие, — отмечает политолог Дмитрий Скворцов. — А теперь военных лабораторий в стране сразу 15, причем их деятельность абсолютно непрозрачна и неподотчетна. Отсюда вывод: эти объекты созданы Пентагоном как производители биологического оружия. Иначе зачем ставить целью предотвращение распространения «технологий, вирусов и патогенов», применяемых при разработке биологического оружия, на объектах, где это оружие никогда не разрабатывалось?»
Украино-американскую программу по изучению опасных биологических объектов контролирует одна из структур Пентагона, Агентство по уменьшению угрозы обороне (Defense Threat Reduction Agency — DTRA). Что характерно, до 1998 года DTRA носило другое название — Агентство специального оружия (Defense Special Weapons Agency).
В рамках украинско-американского договора предусматривалась техническая помощь трем учреждениям: Украинскому центру контроля и мониторинга заболеваемости, Одесскому противочумному институту и Львовскому научно-исследовательскому институту гигиены и эпидемиологии. Пентагон передал киевскому центру высококлассное оборудование на 800 тыс. долларов, на оборудование для своей одесской биолаборатории США потратили свыше 2 млн долларов, а Львовский институт получил техники почти на 470 тыс. долларов. Только для трех этих центров общая сумма инвестиций из американского бюджета превысила 5,8 млн долларов.
Деятельность биолабораторий на Украине и их финансирование курирует Агентство по сокращению военной угрозы (DTRA) Минобороны США. В Пентагоне за украинское направление отвечает Кевин Гарретт, а непосредственно на Украине интересы DTRA представляет сотрудница посольства США Джоанна Уинтрол. Через Уинтрол осуществлялся проект «Совместная биологическая программа» по внедрению американцев на военно-биологические объекты Центрального санитарно-эпидемиологического управления (ЦСЭУ) МО Украины.
(Примечание: далее в докладе следует подробная информация об отдельных лабораториях в Украине. Я пропущу это, поскольку переводить все это здесь слишком накладно, и перейду непосредственно к выводам российского отчета)
Основные выводы
Финансируемые Минобороны США программы по работе с биологическими агентами за территории стран Евразийского пространства (Программа Нанна–Лугара, Биологическая программа совместного участия (CBEP) и др.) ведутся уже три десятилетия и наносят огромный ущерб как военно-техническому потенциалу, так и социально-экономическому развитию странучастников.
Ставится цель разрушить национальную систему биологической защиты. С советских времен она во всех союзных республиках была едина – централизованная система санитарноэпидемиологического надзора, которая располагала лабораториями для выработки мероприятий и разработки вакцин. Сейчас во всех республиках бывшего СССР, кроме Белоруссии, система разрушена. Что касается российской национальной системы, то на нее идет многоступенчатая атака. С разных сторон выдвигаются претензии, заведомо искажается мониторинг эпидемически значимых продуктов. Кроме того, разработка современных систем своевременного обнаружения проявлений особо опасных инфекционных заболеваний идет с полным и осознанным отрицанием имеющегося в стране уникального опыта обеспечения биологической безопасности, выработанного многими поколениями российских эпидемиологов.
Пентагон последовательно расширяет доступ к результатам советской военно-биологической программы, в т. ч. к созданным в СССР боевым штаммам микроорганизмов. Последнее, помимо прочего, позволяет составить представление о текущем военно-биологическом потенциале России, предусмотрев соответствующие средства защиты от него. В ходе программы проводится сбор информации об эндемических, характерных для данной территории возбудителях инфекционных заболеваний для создания нового поколения высокоэффективных биологических вооружений против России, а также Ирана и КНР.
Также ведутся всеобъемлющие испытание на местности биологических агентов (вирусных и бактериальных), усиление их вирулентности и корректировка их других свойств, отслеживание путей распространения заболеваний. Деятельность военных биологических лабораторий нацелена на моделирование природных штаммов разных инфекций, создание специальных конструкций, которые будут иметь внешние признаки естественных эпидемий, но принесут тяжелейшие потери. Такие диверсии могут иметь политические и экономические последствия, разрушая агропромышленное производство России (мясное, растительное), и наносить вред здоровью людей.
Деятельность американских биолабораторий наносит ущерб экономике в том числе косвенными методами (за счет уничтожения поголовья заболевшего скота, дискредитации продукции животноводства на локальных и мировых рынках), а также и человеческому потенциалу России (снижение общего иммунитета и сопротивляемости сезонным заболеваниям, способности к воспроизводству, снижение работоспособности и т.д.), отвлечение значительных сил и средств государства на борьбу с искусственными вспышками инфекционных заболеваний. В результате происходит усиление зависимости атакуемых стран (России, КНР и Ирана) от продукции западной фармацевтической индустрии, с расчетом предлагать в будущем лекарственные препараты от инфекционных заболеваний.
Кроме того, эти программы позволяют обходить ограничения, налагаемые Женевской конвенцией от 1972 г. о запрещении бактериологического и токсинного оружия, в том числе за счет отказа иностранным инспекторам в доступе к объектам за пределами национальной территории. США последовательно уклоняются от создания верификационного механизма в рамках КБТО, в т. ч. от подписания дополнительного протокола, выработанного в 2001 г. по инициативе РФ. Территории стран СНГ и ЕАЭС используются в качестве огромной экспериментальной площадки в центре Евразии с несколькими климатическими зонами и разнообразным генотипом населения, удобно расположенной в ареале природных очагов патогенов и непосредственной близости главных геополитических конкурентов США (России, Китая, Ирана).