Венгерское интервью Ангелы Меркель, в котором она обвинила Польшу и страны Балтии в эскалации на Украине, скорее всего, не какая-то оплошность, а начало грядущей игры в поиски виновных.
Ангела Меркель дала в Венгрии интервью, вызвавшее довольно ощутимый ажиотаж, ведь оно, по сути, ознаменовало начало игры в поиски виновных в послевоенной Европе. Поскольку Россия выигрывает войну, а Украина, несмотря на все западные поставки оружия и финансовые вливания, не может этого изменить, так как у неё просто заканчиваются солдаты, эксперты рассматривают интервью Меркель как начало поиска виновных в Европе, который начнётся, когда больше уже не будет возможности скрывать, что ЕС проиграл войну, в которую ввязался, при этом потратил сотни миллиардов евро и поставил огромное количество оружия.
Я уже переводил статью российского аналитика, который придерживался аналогичной точки зрения. В прошлую пятницу, непосредственно перед встречей украинского лидера Зеленского и президента США Дональда Трампа, американский аналитический центр Qunicy Institute for Responsible Statecraft опубликовал статью, в которой пришёл к такому же выводу и говорил о начале “игры в поиски виновных” в Европе. Я нашел перевод этой американской статьи:
На фоне стратегического провала Европа ищет “крайнего”
Своими недавними заявлениями Ангела Меркель запустила поиск козлов отпущения по всему континенту — на фоне стратегического провала и рушащегося единства.
Эльдар Мамедов | Responsible Statecraft
Ангела Меркель, извечный прагматик, выбрала как нельзя более подходящий момент. В недавнем интервью венгерским СМИ бывший канцлер Германии упрекнула лидеров Прибалтики и Польши за срыв диалога между ЕС и Россией, приведший к конфликту на Украине.
Как бы вы ни оценивали ее историческое наследие, политическое чутье у Меркель всегда было превосходное — и она чувствует момент, как никто. Ее заявление — отнюдь не историческое отступление, как может показаться на первый взгляд, а первая искра грядущего раздора, когда Европа начнет искать виноватого в надвигающемся поражении на Украине.
Более того, ее комментарии прозвучали на этапе, когда основополагающие принципы европейской политики на украинском направлении начали рушиться. На поле боя российские войска медленно, но верно добиваются успехов. Дональд Трамп продолжает настаивать на том, что это “война Байдена”, а не его, — и, главное, что она должна закончиться.
Хотя Трамп вроде больше навязывает Владимиру Зеленскому путинские условия, его нынешняя позиция — продавать Украине оружие на деньги Европы — европейцев не устраивает: сказываются экономические и финансовые трудности. Европа начала сознавать, что этот счет ей не оплатить, а эту опосредованную войну — не выиграть. Более того, ее стратегическое направление диктует Вашингтон, а никак не Брюссель.
Этот трансатлантический сдвиг явственно проявился недавнем всплеске дипломатии между Трампом и Зеленским. Стержневая тема — передача Украине американских крылатых ракет “Томагавк”. Вообще, это типично трамповский подход — обострение ради грядущей сделки — однако сам Трамп, похоже, еще не принял окончательного решения, поскольку сам признаёт, что это чревато серьезной эскалацией. Европе, тем временем, остается лишь “обрабатывать” Трампа, чтобы он превратил “войну Байдена” в свою собственную, — и это лишь подчеркивает окончательный провал ее политики.
Давайте для начала рассмотрим план по изъятию замороженных российских активов в помощь Украине. Хотя теоретически на кону огромная сумма в 183 миллиарда евро из суверенного фонда России, план хромает на обе ноги. Бельгия, где хранится львиная доля этих активов, забила тревогу — во-первых, из-за опасного юридического прецедента, который подорвет доверие к Брюсселю как к мировому финансовому центру; во-вторых, из-за пугающей перспективы ответных ударов России по интересам Бельгии во всем мире.
Европейская комиссия отчаянно ищет формулу, которая бы позволила воспользоваться средствами, оградив при этом интересы Брюсселя, однако бельгийское правительство пока не впечатлилось. В частном порядке дипломаты признают, что юридические проблемы усугубляются коррупцией в Киеве. Об этом свидетельствует недавняя попытка Зеленского упразднить независимый антикоррупционный орган, что вряд ли располагает к доверию, когда решается судьба сотен миллиардов.
Другие широкие жесты ЕС столь же бессмысленны. Попытка принять Украину по ускоренной процедуре провалилась. Схему, предложенную председателем Европейского совета Антониу Коштой на неофициальном саммите ЕС в Копенгагене несколько недель назад, — отменить правило единогласия и голосовать по вопросу расширения квалифицированным большинством — забраковал премьер-министр Венгрии Виктор Орбан.
Орбан единственный, кто публично голосует “против”, но при этом служит удобным политическим прикрытием для многочисленных противников Украины в ЕС — например, нового правительства Чехии. Комментируя этот вопрос, победитель выборов Андрей Бабиш заявил, что Украина “не готова к вступлению в ЕС, и сначала нужно закончить боевые действия”.
“Противодронная стена”, предложенная Еврокомиссией в ответ на неоднократные нарушения воздушного пространства ЕС, за которыми предположительно стоит Россия (доказательства причастности России к инцидентам предоставлены не были — прим. ИноСМИ), увязла в тех самых распрях, что всегда тормозили военную интеграцию ЕС: южные страны не разделяют образ России как экзистенциальной угрозы, который насаждают страны северные — Скандинавия, Прибалтика и Польша. Более того, они возмущены тем, что финансировать “стену” предлагается всем членам, однако прикрывать она будет лишь северян.
Этот политический паралич отразился в кризисе руководства и крахе политического центра. Зреет недовольство верховным дипломатом ЕС Каей Каллас — даже среди ее союзников. Когда-то ей рукоплескали за бескомпромиссную позицию в отношении России, но теперь многие в Брюсселе и других европейских столицах считают ее дипломатической бездарью, одержимицей и “ястребиней”, которая без нужды портит отношения ЕС с ключевыми игроками — будь то США, Индия или Китай.
Одновременно рушатся сами внутренние основы проукраинского консенсуса. За два года во Франции сменилось четыре премьер-министра, а президент Эммануэль Макрон донельзя непопулярен и не в силах получить парламентское большинство. Крепнущий антивоенный блок охватывает как левое крыло (“Непокоренную Францию”), так и правое (“Национальное объединение”) и выступает против дальнейшей поддержки Украины. Каждая из этих партий опережает партию Макрона.
В Германии “укроскептическая”, а порой и откровенно пророссийская “Альтернатива” бьет рекорды и, по некоторым опросам, уже догнала Христианско-демократический союз канцлера Фридриха Мерца. Новое чешское правительство одержало победу, усомнившись в безоговорочной поддержке Киева.
Тем не менее, несмотря на крепнущее ощущение безвыходности, мотор европейской политики продолжает пыхтеть: в настоящее время готовится 19-й по счету пакет санкций против России. Сказывается политическая и бюрократическая инерция — усугубленная опрометчивой эскалацией со стороны России, которая продолжает наступление на Украине.
Однако Европа загнала себя в угол, надеясь на некую волшебную палочку, которая все изменит одним мановением. Последняя такая фантазия вращается вокруг американских ракет “Томагавк”. Для начала неясно, будут ли они вообще доставлены — не говоря уже о том, чтобы изменить ситуацию на поле боя. Что несомненно, как зловеще предупредил Кремль, так это что они резко взвинтят ставки и увеличат риск прямой конфронтации между НАТО и Россией — с ядерными перспективами.
Наотрез отказываясь от собственных дипломатических решений и одновременно уламывая Вашингтон на дальнейшую эскалацию (с теми же “Томагавками”), Европа фактически отдает решение своей судьбы во внешний подряд. Эта политика диктуется не стратегической прозорливостью, а максималистскими лозунгами вроде того, чтобы поддерживать Украину “столько, сколько потребуется”. Континент стал активным участником конфронтации, чьи катастрофические последствия в первую очередь обрушатся на него самого. Когда придет час расплаты, останутся лишь поиски “крайнего”, которые только затеяла Ангела Меркель, — никакой иной политики попросту не останется.
Эльдар Мамедов — эксперт по внешней политике и внештатный научный сотрудник Института имени Квинси из Брюсселя